Не небом едины (СИ)

— Марта, что за жаргон? И что за упадническое настроение? Ты ли это? — изумился Тихон.

— Я не я, и лошадь не моя, — фыркнула, силясь, чтобы не заплакать, до того стало горько, — годы меня знатно поистрепали, Тихон.

— Марта, — поцеловал он меня в зудящую макушку, приобняв со спины, — я тоже так-то не помолодел с годами.

— Ах оставьте ваши нежности, Удальцов, право, — скинула с себя его руки. — вам невестушку спасать надобно, а то Липатов не в ладу с собой может нанести ей увечья, с него станется. Простите, что повисла на вас, чужой жених. — горестно улыбнулась и огорчилась я вдвойне, потому что Она дважды у меня увела возлюбленного, сначала Платона, как бы он не оправдывался, а его к ней в койку никто не тащил на аркане, затем Тихона.

Разумеется, умом я понимала, что ни Тихон, ни Платон не должны были жить монахами-отшельниками и не могли обойтись без женщин, пока я пребывала в царстве беспробудного сна и беспроглядного беспамятства. Я также понимала, что за мной водился грешок по имени Леопольд, он же горе-муж. Я вообще кругом себя винила…винила в том, что предала Платона ради Тихона. Но, что я могла сделать, если противостоять любви, взаимной любви к лейтенанту Удальцову было выше моих сил? Нет, я любила Платона, но то была другая любовь — тихая и тонкая любовь из чувства благодарности к Платону, его возвышенного отношения ко мне и нашей с ним дружбы.

— Да не невеста мне Алёна, я ей ничего не обещал, это же для прикрытия, — опустился Тихон передо мной, взяв бережно мои ладони в свои, — ну посмотри на меня?

— Для прикрытия? — спросила я непонимающе.

— Конечно, родная, — сказал почти беззвучно и показал мне кольцо, которое я ему подарила перед той аварией…

Золотой перстень-печатка с тремя маленькими камушками рубинов, символизирующими любовь и страсть. В тот день мы одолжили машину у папы и поехали подавать заявление в ЗАГС. Да, у нас с Тихом слишком быстро, донельзя быстро закрутился роман. Мы через неделю знакомства решили пожениться, несмотря на то, что я была беременна от Платона. Но такое бывает — истинная любовь с первого взгляда. Когда Тихон сделал мне предложение, я не колебалась ни минуты и сразу согласилась. И не было у меня никаких сумятиц, как в отношениях с Платоном. И не одолевали меня переживания, коих я хлебнула с Леонидом. А была лишь сильная, непоколебимая вера, что мы должны быть с Тихоном вместе и сможем сделать друг друга обоюдно счастливыми. Но у отцовской машины отказали тормоза, и мы слетели в обрыв, не доехав до ЗАГСа. Тихон выбрался, а я нет, у меня заклинило ремень безопасности, и тело будто чем-то сдавило, что я не могла пошевелиться, мир перед глазами поплыл.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — судорожно кричал Тихон, — Марта, смотри на меня, не закрывай глаза. Нет, умоляю, не умирай. Тебе рано. Чёрт. Ильинская. Я не могу его отстегнуть. Нет. Платон мне не простит.

— У тебя кровь, — махнула я рукой, глядя, как по белоснежной рубашке Тихона в области сердца разливается алое пятно.

А после меня накрыла дремучая темнота и кромешная тишина на долгих, бесконечно долгих 17 лет, спустя которые я услышала от Леонида: «Нам надо развестись и развенчаться».

— Тихоша, ты носишь его по сей день? — не поверила я глазам и встретилась с его красноречивым взглядом, преисполненным любви, как и в тот роковой день.

Алёна тем временем не сводила с нас раскрасневшихся глаз, от злости налитых кровью.

— Я жду объяснений, — Лёня вытащил из стойки с ножами блестящий тесак и замахнулся над Алёной.

— Ой, мамочки, — испугавшись, побледнела она и задребезжала.

— Ну вспомнила Марта, и молодец, — беззаботно выдала Алиса, что-то напевая себе под нос. — Вы тут это, — хмыкнула она, — разбирайтесь, а я отчалила на вечеринку, она уже в самом разгаре.

— Всем оставаться на своих местах, — приказал Леонид, и девушки в ужасе застыли, как ледяные статуи, — пока я главный в доме! И я решаю, когда вы его покинете! И только пикните, хоть одна, Богом клянусь, возьму грех на душу и пристрелю! Или прирежу!

А дальше я в замедленном действии непредсказуемо и внезапно для всех и особенно для себя тихо поднялась со стула и подошла к разгневанному Леониду сзади.

— Дорогой, дорогой, — постучала я Липатова по спине, и от неожиданности он выронил тесак себе на ногу, выругавшись матом.

— Марта, чтоб тебя, — продолжил он браниться, — ты чего подкрадываешься?

— Лёнечка, не злословь, здесь же дети, — оскалилась я и подмигнула Алисе, — наши с тобой дети. И Бога всуе зазря не поминай, а то накликаешь на себя гнев Всевышнего.

— Я не въехал, — психанул он, поджав болезненно под себя подбитую ногу, — к тебе вместе с памятью вернулись бесстрашие и бессмертие.