Не нервничай!.. (СИ)

- Тем, может, мы с Катей поедем, а? Мама, небось, там волнуется за нас… - улыбнулся мне парень. – И не смотри на меня так, Кать. Убийство глазами мы уже обсудили.

- Ну, как хотите. Денег я тебе сейчас дам, – пожимаю плечами я.

- Нет, не надо. Мы просто уедем – и все. Кать, иди расчешись, а я пойду одеваться. Тем, вот тут омлет, он уже готов, – кивает на сковороду брюнет, покидая вместе со своей сестрой кухню.

Ну ладно, уехать – так уехать… мне как-то по боку....

Через пять минут мы уже стояли все вместе на пороге. Катя распустила свои космы, которые теперь, без заколок, лезли ей в глаза, делая еще более похожей на брата. Черное платье, черные колготки и темно-синяя джинсовка. Да уж, мечта любого уважающего себя гота… Миша тоже одет в черное и с сестрой гармонирует просто идеально.

- Тем, спасибо! И за то, что приютил, и за то…

- Понял, понял, не начинай! – оборвал я парня, прекрасно зная, что он сейчас скажет что-то про утренний секс.

Катя тихо хихикнула, но промолчала.

- Да, Тем, спасибо, – мило улыбнулась мне девочка.

- Ага, давайте, – пожал плечами я.

Тут меня резко притянули к себе, прижав одной рукой за поясницу, а другой перехватив правую руку, и поцеловали. Так развязно и страстно… Мишин язык сразу взял на себя инициативу, отчего в голове опять воцарился бардак, а мысли вихрем понеслись туда-сюда.

- Миш, ты чего? Он же сейчас сознание потеряет, – ехидно хихикнула Катя откуда-то снизу.

Мишины губы сразу оторвались от меня, и я оказался надежно поставленным к дверному косяку. Ноги от такого поцелуя немного тряслись, а на лицо само собой выскочило удивленное выражение.

- Пока, Золушка! – улыбнулся мне Миша, подталкивая Катю к лифту.

Я рассеянно кивнул в ответ, закрывая дверь. Вот и какого хрена мне спокойно не жилось?..

Кто вчера смотрел футбол? Бля....ну КАК можно ибо проиграть грекам, а?! У меня лично к концу матча было огромное желание вы*бать этих даунов, ибо нехрен так играть. Я в печали...

Лучи добра! *_* ( и вырезать глаза Аршавину)

Мечта.

POV Миши.

Громко постучавшись в хлипкую дверь, мы с Катей отошли от нее, дабы избежать первой порции праведного материнского гнева.

- Михаил Андреевич Кривулин! Где вас носило всю ночь?! – почти выбив дверь (думаю – ногой), мама выбежала на порог и начала голосить на весь подъезд.

- Прости, мам… - начал было оправдываться я.

- Я захотела, мам. Мы живы – какое значение имеет все остальное? – фыркнула Катя, проходя в квартиру, при этом немного оттолкнув мать.

- Катерина! – возмущенно воскликнула женщина.

- М? – девочка вешала куртку на крючок и даже не посмотрела на свою мать.

Я лишь устало зашел вслед за ней в квартиру, тоже начав раздеваться. Я на самом деле ничего не мог сказать ни матери, кроме оправданий, ни Кате, кроме глупых нотаций, которые она, как и я, люто ненавидит.

- Ты как с матерью разговариваешь? – уже более тихо и неуверенно спросила мама.

- Я? Как полноправная дочь с правом на свободу слова. И вообще, я устала. Так что пойду посмотрю что-нибудь расслабляющее. Миш, где у нас много крови?- девочка, махнув рукой на мать, посмотрела на меня своими большими темными глазами.

- «У холмов есть глаза», Кать. На третьей полке, четвертый ряд, второй диск справа… - припомнил я местоположение одного из моих самых любимых фильмов, который всегда лежал на одном и том же месте.

Мама лишь смерила девочку разочарованным взглядом и тяжело вздохнула.

- Сынок, кушать будешь? – вымучено улыбнулась она.

Я слегка кивнул, проходя на кухню. Женщина просеменила за мной на кухню, кидаясь к холодильнику. Я же вальяжно расположился на одном из кресел и смотрел на красивый розовый рассвет, разыгрывающийся за окном.

- Миш, я просто очень волновалась… - начала было она.

- Да чего ты, мам? Все нормально. Я у своего друга ночевал… - улыбнулся я, вспоминая Тему. А точнее – сцену нашего с ним завтрака.

- А зовут как? – как бы невзначай поинтересовалась она.

- Не важно, - махнул волосами я, отчего так любимая мной челка опять упала на глаза.

- Просто у тебя не так уж много друзей… А чтобы еще и Катя согласилась у кого-нибудь из них ночевать… Тебе с работы звонили, – поставив передо мной тарелку с макаронами по-флотски, добавила она.

- И что? – старательно избегаю соприкосновения взглядом, потому что так не хочется ей врать…

- Ты там сегодня не был. И из-за некоторых факторов они вообще решили нанять нового работника, – прошептала она, садясь на стул напротив.

Вилка, которую я до этого сжимал в руке, со звоном ударилась об пол. Мама молчала, озабоченно глядя на меня. На ее лбу пролегла глубокая морщина, бледные губы были поджаты, а волосы, всегда идеально прилизанные, были растрепаны.

- Я могу пойти работать… - неуверенно пробормотала она, нарушая гнетущее молчание.