Не нервничай!.. (СИ)

- Хорошо, я пришлю все по почте. Сын, с каких пор тебя интересует моя личная жизнь?

- С таких пор, как ты вроде как женат на моей матери, – огрызаюсь я, прекрасно понимая, что разговор окончен.

Быстро нажимаю на «отбой» и с удивлением отмечаю, что столовая уже пуста, а из коридора не доносятся людские визги. Окей, просрать урок, так просрать…

Итак, это все что мне удалось написать в Ростовском Макдаке. Сегодня кантуемся ночь у друга, а двадцатого рано утром я уже буду в Москве и выложу большу-у-ую главу. Лучи добра! *_*

Напила-а-ася я пьяная...

Решительно направляюсь к выходу. А что? Посрать на охранника – он меня уже давно в лицо знает и пускает скорее по привычке, так что…

Задумчиво бреду по пустому коридору, напевая какую-то тупую мелодию из рекламы. Дядя Коля, то-бишь школьный сторож, как обычно смотрит какой-то русский сериал, по сравнению с которым Санта-Барбара нервно стоит и курит в сторонке. Рядом стоит баночка с компотиком, чуть левее – бутербродик. В общем, как у «МТС» (прим. Автора: это ТОЖЕ не реклама) - услуга «Везде как дома». Тащим все с собой, а то, что голодным детишкам хочется кушать – это так, ненужные подробности. Ах, дядя Коля, вот кровожадный жадина…

-Дядь Коль, я домой. С меня бутылочка, – мило улыбаюсь я мужчине и, даже не дождавшись его ответа, выскальзываю из-за двери.

А на улице за эту неделю заметно похолодало. Я в водолазке и свитере поверх нее, и все равно влажный воздух неприятным холодом пробирает до самых костей. Непроизвольно ежусь, втягивая шею внутрь, как черепаха. Встряхиваю волосами и быстрым шагом направляюсь по школьному двору прямиком к дому. Сейчас надо быстренько залезть на мейл, проверить то, что прислал отец… и думать о будущем. Да уж, Тем, до чего мы докатились… Да ты же нихрена не знаешь, и тебя не то что один – целая армия репетиторов не спасет! Хотя я прекрасно знаю, что предки купят мне место абсолютно везде, а потом устроят в свою компанию. А что потом? Я буду строить из себя крутого умного дяденьку, который на всех орет. Хотя… мне кажется, или так делают все важные шишки? А за них, на самом деле, все делают их заместители, которые потом заказывают их убийства и гребут все деньги в свои руки. А что? Я не против… Уж лучше растечься в луже крови на дорогущем ковре в своем кабинете, чем состариться и носить памперсы от «протекания». Я разве не прав?

Вот, половина пути уже пройдена. А на душе как-то паршиво, честно… От разговора с Ариной, от Мишиных слов. Так обидно, что хочется подойти и, по-детски скривив лицо, сказать: «Может, меня кто-нибудь пожалеет?!». Ведь на самом деле мне хочется поговорить с ним. Спросить про эту неопределенность, которая меня так достала. Ведь я не знаю, чего мне от него ждать. Я не могу подойти, как к Кристине, и поцеловать, взять за руку, искренне улыбнуться, потому что будет банально страшно из-за непонимания остальных, из-за этого презрения, которое обязательно появится в их глазах. И ведь я не наберусь смелости спросить у него банальное «Что происходит?». Тогда как мне быть? Эта неопределённость, как тлеющие угли, слегка опаляет меня изнутри, медленно распространяя волны боли, напоминая о себе каждую секунду с мерными ударами сердца. Хочется спросить: «Зачем я тебе?» – и попросить не бросать… Хотя слишком эгоистично с моей стороны заговаривать на подобные темы. Хочет ехать – пусть едет. Я, может быть, тоже поеду туда, но, на самом деле, говорит ли это о том, что я еще нужен буду ему? Нет… Это, наверняка, всего лишь мои жалкие иллюзии.

А вот и мой тихий подъезд. Открываю входную дверь, поднимаюсь на лифте до нужного этажа. Отпираю ключом дверь в свою квартирку и, почти ввалившись в проход, захлопываю ее за собой.

- Черт, как же я люблю свою квартирку… - блаженно шепчу я, сразу проходя в зал – прямиком к полке с дисками.