(Не)нужная пара для "гада" (СИ)

Макс потянулся ко мне, чтобы пристегнуть ремень безопасности, ведь я об этом забыла, и как бы невзначай, коснулся бедра, которое прикрывало лишь тонкая белая кружевная юбка. Он замер в миллиметре от моих губ и внимательно смотрел в мои явно расширившиеся зрачки. Ведь его запах в таком тесном пространстве стал еще ярче, стон сдержать было очень сложно, хотелось вцепиться в него, впиться жадным поцелуем в губы: терзать, кусать и грызть их. А еще укусить… Как же хотелось запустить клыки ему под кожу. О-о-о. С этой тягой бороться было нереально. Когда говорила, что мне удастся ее перебороть, ведь я вся такая независимая, крутая и волевая, то уже тогда проиграла. И только лишь трепыхалась, как муха, попавшая в сети паука, а ведь конец один. Я уже оплетена драконом с кончиков пальцев на ногах до бирюзовой макушки своих волос. Я уже со всеми потрохами принадлежу ему, как и моя драконица, которая сразу таяла, стоило ей только увидеть своего ящера. Их, наших зверей, по-прежнему не волновало, что у человеческих половинок проблемы со взаимоотношениями. Если раньше я шантажировала чёрного ящера ребенком, что ему нужен отец — человек, который будет о нем заботиться, ведь наш мальчик еще не обратился, то теперь этот наглый, чешуйчатый, черный гад решил шантажировать меня. Меня! Он собрался вернуть добровольно Максу контроль и показать «какая у него красивая драконица»! Манипулятор чертов! Если я не признаюсь сама, то это сделает он! Поэтому вот уже пару дней я ходила мрачнее тучи и пыталась понять, чем может грозить это признание. Ведь бегать от Макса долго не смогу, в конце концов, я его врач, а тут уже несколько сеансов было пропущено по совершенно бредовым причинам. Вот и сейчас, пока я гуляла по торговому центру, Макс приехал за мной и настойчиво затолкал меня в автомобиль в желании сделать сюрприз.

И почему мне кажется, что после этого сюрприза всё изменится и прежним не будет никогда?

— Я уже сообщил нашей семье, что похищаю тебя до завтрашнего вечера. Только Арни в курсе того, где мы будем. А он не признается никому, — прошептал Макс мне в губы, пока я плавилась под его темным взглядом, даже смысл слов не сразу до меня дошел.

— Что? — глупо переспросила я, судорожно вздохнула, моргнула и предприняла попытку рвануть ручку двери.

Оттолкнув усмехающегося Макса, я тут же услышала щелчок блокировки дверей. Вот же!

— Макс, что ты делаешь? — я рванула ремень и начала его нервно отстегивать.

Макс тихо засмеялся, ловко пристегнулся сам, и мы выехали с парковки.

— Машина заблокирована. Так что успокойся и расслабься. Прокатимся. Заодно поговорим. Ты уже давно не занималась моим лечением, избегая его, — и последние слова он произнес так, что у меня внизу живота образовалась тянущаяся пустота.

В этот самый момент я искренне желала цапнуть его, поставить метку и смыться куда-нибудь далеко, чтобы он в полной мере ощутил весь спектр чувств и эмоций, вызываемой ею. Но мне пришлось смириться и настроиться на поездку. Поскорей бы только выйти из салона машины и вдохнуть чистый, свежий, ночной воздух.

— Хорошо. Ты прав, нужно продолжить терапию, — процедила я и начала думать, как быть с драконом Макса, ведь тот в любой момент может отдать контроль человеку.

А, собственно, ведь к этому результату-то я и шла. Так чего теперь даю заднюю? Потому что Макс, начав жить полноценной жизнью, помашет нам ручкой и укатит в закат, снова бросив нас? Нет, дракон вряд ли даст это сделать. Тогда они снова разойдутся в своих желаниях, и, боюсь, что дракон, который научился позиционировать себя отдельно от человека, уже не вернет ему контроль никогда. Ящер никуда не денется от своей драконицы. Да и Макс постоянно твердит о том, что никуда не денется, что мы с Лео — «его семья и смысл жизни». Так почему я медлю? Почему не могу открыться и поставить уже точку в терапии? Ответ прост: обжегшись на молоке, дуешь на воду… Мне страшно, что его слова о семье — просто звук.

Но ведь я сама до этого времени всячески демонстрировала Максу нежелание принимать его, как мужчину. Так отчего же тогда заранее расстраиваюсь? Сама же хотела держаться от Макса подальше. Печальный опыт говорил о том, что так и будет. Найдя равновесие со своей ипостасью, он отвернется от меня, как это было в прошлом. Но с другой стороны тогда Макс был под завязку накачен гадостью и не отдавал себе отчет в своих действиях…

— Приехали, — обронил Макс, прервав мои панические мысли.

Он открыл мне дверь и протянул руку. Недолго думая, я вложила свою ладонь и тут же была с рывком поднята из машины и прижата к горячей, широкой груди Макса, который, не постеснявшись, уткнулся в изгиб моей шеи, чтобы глубоко вдохнуть. Я замерла, не зная, как на это реагировать. Он зарокотал, а затем отстранился, но тень разочарования и горькую улыбку я успела заметить.

Надо признать, это резануло по глупому сердцу и самолюбию моей драконицы. Нам хотелось, чтобы нас признали две стороны одного оборотня.

— Проходи, — Макс подтолкнул меня в сторону одиночного загородного шале.