(Не) нужная принцесса (СИ)

— Да как вы смеете проявлять такое неуважение ко мне?! К тому же, я вас не знаю и впервые вижу! Возможно, вы принцесса другой империи, но вы явно не на том же месте, что и я.

— Разумеется, ведь скоро твоему месту никто не позавидует.

Я уже перестала себя сдерживать, весь гнев, накопленный за эти пол года, начал выливаться наружу.

— Неслыханная дерзость! Люциус! Схвати ее и запри в темнице! — мой верный страж стоял памятником самому себе — Стража! — по взгляду стражи было видно, что они и хотели бы, но что-то их сдерживает, видимо отец отдал приказ не вмешиваться — Папочка! — она посмотрела на императора и тот сверлил ее взглядом полным холодной ненависти. Лицо Шараши побледнело.

Аристократы были в замешательстве. Я ликующе ухмыльнулась, для тебя действительно скоро все закончится, Шараша, и никто не позавидует твоему положению!

— Подойди ко мне, моя единственная дочь.

С этими словами император встал с трона и вытинул ко мне руку. Разумеется, Шараша подумала, что просто все не так поняла и вот он зовет ее, но это было лишь часть моего плана. Нет ничего хуже, чем дать надежду, а потом отобрать и растоптать ее у тебя на глазах! Этим я и займусь.

Шараша взволнованным и радостным взглядом посмотрела на моего отца и пошла в его сторону, однако, когда она уже была совсем близко, я вложила свою руку в руку отца и с гордостью предстала перед всеми.

Сказать, что все были в очередном шоке — ничего не сказать. Они вообще не понимали что здесь происходит, но никто ничего объяснять им не собирался. Сейчас они поймут все сами.

— П-п-папочка, п-почему? — видимо, Шараша пыталась давить на жалость, хотя это было бесполезно, я думала, что она начнет кричать и орать, но, видимо, она все еще находилась на фазе отрицания происходящего.

— Не смей называть меня так своим поганым ртом. — ярость отца тоже достигла предела, хотя он старался ее сдерживать, чтобы дать мне разобраться во всем самой.

— Ты проиграла, Шараша.

В тот момент, она вскинула на меня голову и встретилась своим ничего непонимающим взглядом с моим торжествующим. Я нарочито медленно сняла кольцо с пальца своей руки и предстала перед всеми в своем истинном облике.

Все словили шок повторно. О да! Шок это по-нашему! А у Шараши, казалось, сейчас глаза из орбит не то что вылезут, а вылетят. В тоже время я продолжила своим голосом замораживать пространство.

— Шараша (фамилия), ты обвиняешься в покушении на убийство на члена императорской семьи и планирования дальнейшего убийства Его Величества императора! Доказательства — это твои личные записи, а также запись наложение иллюзии на себя и свою служанку. Я передам это дело на рассмотрение в суд, тебе будет вынесено наказание согласно законам империи Агранте. Так же, я вызываю тебя на поединок за то, что посмела опорочить как мое имя, так и достоинство и честь императорской семьи! Стража, проводите ее на улицу и снимите кулон с ее шеи, но сначала обезопасте от нее окружающих.

Я закончила свою речь и стража двинулась с места, повинуясь моему приказу. Из опустошенных глаз женщины лились слезы, а глаза выражали непонимание и ужас. Кажется, она все еще поглощена стадией отрицания. Когда стражник сорвал кулон с шеи Шараши, толпа ахнула, увидев рыжую женщину, которую все прекрасно знали. Она была главной наложницей императора. Совсем несопротивляющуюся нагиню волоком тащили в сторону главного выхода.

Император сжал мою руку, он не знал ничего ранее о поединке. Хоть он и был уверен в моей победе, но все равно волновался и причина мне достаточно понятна. Когда люди приходят в ярость и начинают драться, то их движения становятся не такими четкими как при трезвом уме. Движения и выпады, сделанные в таком состоянии достаточно легко прочитать, и одержать победу, но, когда дело существа, тут все иначе. Когда существо, не важно какой расы, впадает в беспамятство, им движет жажда крови и убийства. Ум сохраняет при этом еще некоторую целостность, но инстинкты все же берут вверх. Тогда пусть и движения становятся хаотичными, но они также и смертельно опасны, за счет их неимоверной силы и того, что их нельзя прочесть и даже предвидеть.

Сегодняшнее событие повергло в шок всех и это станет самой обсуждаемой сплетней на месяц точно, поэтому я сразу поручила Рейзелу позаботиться о том, чтобы в газету вышла правильная статья.

— Ты в порядке? — спросил меня отец, приподняв меня за подбородок так, чтобы я посмотрела в его глаза.

— Да, все нормально, просто немного утомилась.

— Почему ты мне не сказала?

— Зачем мне тебя лишний раз волновать? К тому же я уверена в себе, в конце концов я прожила в шкуре зверя пол года в диких местах и этого опыта более чем достаточно при сражении с ней.