Не нужно слов

– Я купил самолет три года назад, – сообщил с гордостью Фредерик, растянувшись на тахте и наблюдая, с каким интересом Кэтрин рассматривает каждый предмет. Она сейчас выглядела совсем по-другому, чем сразу после концерта: гораздо спокойнее. И Фредерик считал, что это и его заслуга. Без косметики ее лицо было гораздо прекраснее и одухотвореннее. Кэтрин сразу же после выступления с удовольствием поменяла роскошное платье на линялые джинсы и кроссовки. Не по размеру большой желтый свитер скрывал ее стройную фигуру. – Ты все еще не любишь летать на самолетах? – спросил Фредерик.

– Да, а ты думал, что за шесть лет я могла измениться? – Кэтрин продолжала осматривать салон, осваиваясь постепенно в новой обстановке. Она всегда нервничала во время многочасовых перелетов через океан.

– Сядь и пристегни ремень, – подсказал Фредерик, посмеиваясь над ее страхами. – Ты даже не почувствуешь, как мы окажемся в воздухе.

– Ох, у меня ужасно долго замирает сердце. – Она с тревогой ждала, когда Фредерик скажет пилоту, что они готовы.

Наконец самолет оторвался от земли.

– Через несколько минут меня начнет буквально трясти. Я могу жить только на земле.

– Давай выпьем кофе.

– Давай. – Она прижалась носом к иллюминатору, за ним была ровная бесконечная чернота. – Да, хорошо бы выпить кофе, а потом, ты можешь рассказать мне о своей потрясающей идее, которую собираешься воплотить в партитуре.

– Их несколько. Наверное, и у тебя есть собственные.

– Да, конечно. – Отвернувшись от иллюминатора, Кэтрин воззрилась на него. – Как ты думаешь, мы скоро начнем спорить?

– Довольно скоро. Давай подождем, по – крайней мере, до того, как устроимся в доме.

Марианна тоже скоро вернется в Лондон? Или ты оставила там запасной якорь?

Вдруг неприятное чувство вины темной тенью проплыло в ее душе, омрачив радость возвращения домой. Перед поездкой на гастроли она посетила мать в больнице, но этот визит был уж слишком непродолжительным. Она торопилась, хотела только убедиться, что матери сняли гипс после очередного перелома, что лицо у нее не такое худое, как в прошлое посещение. Конечно, мать стала извиняться, просить прощения и плакать, как всегда это бывало...

Она попыталась отвлечься от тяжелых мыслей.

– Нет у меня никакого запасного якоря.

– Что ты говоришь? Тогда скажи, что у тебя случилось? Она пожала плечами. Сейчас ей не хотелось чувствовать себя несчастной. – Ничего, в самом деле ничего. – В буфетной засвистел чайник, и Кэтрин улыбнулась. – Нам подают сигнал.

Фредерик встал, чтобы заварить кофе.

– Тебе черный?

Девушка кивнула с отсутствующим видом. Он принес кофе, взял свою чашку и, осторожно прихлебывая, смотрел на Кэтрин.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Вспоминаю.

– Не надо...

– Ты слишком многого хочешь от меня. Ведь так?

На свой вопрос он не получил ответа.

Кэтрин не вполне доверяла ему, и он это чувствовал. В этом была суть проблемы их отношений. Кэтрин сидела, как обычно, скрестив ноги и положив руки на колени. Поза ее казалась спокойной, но пальцы нервно двигались.

– Я по-прежнему хочу тебя. Ты знаешь это, правда?

Его вопрос снова остался без ответа, но он видел, как пульсирует жилка у нее на шее. Помолчав, она спокойно произнесла:

– Мы собираемся работать вместе, и лучше наши отношения не осложнять.

– Но, может быть, мы попробуем проще смотреть на вещи?

Фредерик допил кофе, прошелся по салону, сел рядом с Кэтрин и притянул ее к себе.

– Успокойся, – сказал он, когда она стала сопротивляться, – поверь мне. Я знаю, как ты устала. Когда ты станешь доверять мне, скажи? – Он повернул ее лицом к себе, чтобы она могла видеть его, и с нежностью смотрел на нее до тех пор, пока она не прильнула к его плечу и не издала глубокий вздох. Он почувствовал, что она засыпает как ребенок у него на плече. Она действительно безумно устала за время гастролей.

Фредерик бережно отнес ее на тахту, погасил свет, устроился в глубоком кресле и закурил сигарету. Время шло, он смотрел на мерцающие звезды в иллюминаторе и слушал тихое ровное дыхание девушки. Не в силах удержаться, он подошел к ней и лег рядом. Она зашевелилась, но не проснулась, когда он убрал волосы с ее щеки, только уютно прильнула к нему. Чувство глубокой нежности охватило его, и оно было сильнее его желания. Он осторожно обнял ее и спокойно уснул.

Фредерик проснулся первым, и, по привычке, его разум и тело проснулись одновременно. Рядом с ним спала Кэтрин. Она лежала, согнув колени, нежная, теплая, трогательная как дитя. За иллюминатором было серо, начинало светать. Фредерик осторожно соскользнул с тахты и встал, намереваясь приготовить кофе. Часы на руке показывали, что скоро они приземлятся. Он проголодался и с нетерпением думал о завтраке. Дорога от аэропорта до дома займет немало времени. Он вспомнил, что по дороге на Сандерленд им встретится деревенская гостиница, где хорошо покормят и подадут кофе куда лучший, чем растворимый.