Не нужно спешить

Медиа-магнат Ромашин объявил о проектах создания сети новых молодежных центров отдыха и туризма в Марокко близ Танжера и Эс-Сувейры. Проект находится на утверждении в королевском министерстве туризма.

Медников с удовольствием выбирал из потока новостей эти согревавшие душу крупицы, лоскутки и осколки. Но каков вице-премьер! За пару дней поставил на уши всю Москву, явно согласовал ходы с премьером, задействовал все рычаги. И добился-таки своего. Сильный мужик, и азартный, приметил довольный Медников, который и за собой знал этот грех.

На пятый день вице-премьер позвонил.

– Ну, расслабься, именинник. Премьер считает тебя спасителем отечества, и велел премировать малой толикой сбереженных с твоей подачи миллиардов. С Генеральным прокурором я говорил, к тебе никаких претензий, можешь выходить из своей тени. Об одном тебя попрошу, с Маркиным пока об этой болезненной теме ни слова. Между вами как бы все чудно и мирно. Он считается штрафником, и сам разговора затевать не станет, конечно, но полагает себя вроде как обиженным. Так что не наступай на мозоль, побереги самолюбие начальства.

– Спасибо на добром слове. Я знал, что должен прийти к вам. Спасибо за все. С Маркиным у меня, конечно мир не надолго – придумает, как от меня избавиться. Да там видно будет. Переживем. Но вы ничего не говорите про Ромашина с его любимым олигархом. Как мне с Кучумовым себя вести? Мы иногда пересекались, знаете. Неформально.

– Да, ты умеешь задать неприятный вопрос. Ничего с твоим Кучумовым не ясно. Одно скажу: ловить его не надо. Пока паритет-нейтралитет. Да и Третьяков на него теперь во-от такой зуб заточил. А общаться неформально – это пожалуйста. Голова у тебя на плечах есть, в болото не полезешь.

– По своей воле не полезу.

Старый лис рассмеялся:

– И правильно. Ну, счастливо, полковник. До вторника я в отъезде. А потом добро пожаловать, буду рад тебя видеть. Адрес ты знаешь. Да, и оденься поприличней, не как ко мне пожаловал. Премьер этих вольностей не одобряет.

Времени до вторника оставалась почти неделя, и Медников позвонил Марине.

– В Ригу? – удивилась она, но вроде и не очень. – Я еще в беленькую машинку не наигралась, а меня уже тащат за тридевять земель. Интере-есно! Это что ж за Рига такая? Как Ленинград? Ну, если как Ленинград…

Они много смеялись, даже когда разговаривали просто по телефону. Тетка Варвара Ильинична непременно одернула бы, мол, чего развеселились, не к добру. А что к добру? Да вот и самой тетушки уже нет, не поспоришь.

Медников со слов своего московского собеседника понял, что больше в прятки играть не надо, и решил перебраться с улицы Авоту, из уютной гостиницы в пять номеров в какое-нибудь место посолиднее – ради Марины. Гостиница «Гуттенберг» хотя и не претендовала на пять звезд здешних «парк-отелей», но располагалась в самом живом месте Старого города, буквально в двух шагах от Собора, который по ошибке переводчика все русские называли Домским. Окна их номера выходили на тихую улочку, где даже этим жарким летом было свежо от старых камней.

По дороге в гостиницу таксист все поглядывал на них в зеркальце, болтал без умолку и улыбался, помог с багажом, взял 5 латов строго по счетчику, легкомысленным жестом отмахнувшись от чаевых. Так на Марину реагировали все. В гостинице у стойки молодой портье даже замер и в порядке исключительной любезности сразу перешел на русский. Все-таки они были очень красивая пара.

Они прижались друг к другу еще в лифте и занялись бы там любовью, если б двери с тихим шипеньем не раскрылись на их этаже. Потом ни один из них не мог вспомнить, как они вошли в номер. Когда через минуту постучал портье, поднявший их сумки, ему не открыли. Им двоим было чем заняться. Когда они отдышались обнаженные, растерзанные, мокрые, Марина принялась потихоньку смеяться, потом расхохоталась, потом покатилась с кровати на ковер, показывая на него пальцем. Ее помада была размазана по телу Игоря в самых неожиданных местах.

Когда и от хохота они утомились, она пробормотала:

– Либо в душ, либо я засну прямо здесь. И мы опоздаем в Домский собор.

И направилась в сторону ванной. Игорь провожал ее неопределенным взглядом, потом заинтересовался, потом почувствовал новую волну возбуждения и сполз с кровати, пробормотав:

– Присоединимся к коллективу.

Она услышала, повела соблазнительно бедрами и мотнула головой: пошли.

Они еще долго были заняты друг другом в душевой кабинке, прежде чем вспомнили включить воду. Но и струи воды им не мешали.

Они проспали до позднего обеда и только тогда выбрались в город. Марина вышла свежая, веселая, улыбаясь в своей сдержанной манере, совершенно летняя, сияющая. Игорь ошеломленно подумал, что она еще лучше, чем он ее представлял. На нее оглядывались. Ей улыбались. Здравствуй, Рига. Здравствуй, Марина.