Ползли долго. Все вниз, лаз узкий, ни перил, ни ступенек, для кого ж его такой делали? Я уже черт знает что готов был подумать, но тут над головой щелкнуло, срикошетило, хлопнул дальний выстрел.
Все в порядке. Люди.
– Не стреляйте! – кричу. – Свои!
А кто свои? Кому свои? Потом как-нибудь разберемся. Лишь бы сразу не убили.
И подействовало ведь! Не стали стрелять. Слышу – идут, свет замельтешил, развиднелось кое-как. Вижу, доползли мы почти до самого выхода из нашей трубы в широкий тоннель. Три фонаря впереди колышутся, бьют в глаза лучами.
– Вылезайте! – командует голос. – И к стене лицом, руки-ноги врозь! Оружие есть?
– Оружие, – говорю, – к ношению и применению категорически запрещено миротворческими силами ООН. Здесь, в левом кармане…
Обшарили, забрали пукалку.
– Патронов не имеется, – объясняю. – Вышли при добыче пропитания.
– На крыс охотился, что ли? – заросший бородой мужик брезгливо повертел в руках невеликий мой калибр.
– Зачем? На консервы менял.
Мужик покивал бородой.
– Девчонка – сестра, что ли?
– Жена, – говорю поспешно. – Беременная она.
– Ну? – мужик недоверчиво оглядел Матрешку с ног до головы.
Только б не брякнула чего, дура… Вот уже и губенками зашевелила…
– А что? – выпаливаю. – Дурное дело не хитрое! В смысле – молодое…
И чтобы уж совсем заткнуть ее, начинаю петь во все горло:
– Обручальное кольцо! Не простое украшенье! Двух сердец одно решенье! Обручальное кольцо-о!
– Шуткарь… – хмыкнул он без улыбки. – Рано веселишься. Получается так, что придется вас все-таки списать. Нам лишние рты не нужны.