Не обгоняй красный мерседес

— Да, да. Спасибо, — пробормотал он. — Всё хорошо.

Внезапно зазвонил телефон, Виктор, всё ещё погружённый в свои мысли, машинально достал сотовый и услышал голос своей жены.

— Витя, еле до тебя дозвонилась. Такая плохая связь, — торопливо говорила Юля. — ты, когда на станцию приедешь, купи майонез на перепелином яйце, большую упаковку. Мария Петровна просила.

— Какая Мария Петровна? — ещё не окончательно придя в себя, пробормотал он.

— Какая-какая? — передразнила жена. — Мама твоя! Нашёл время для шуток, итак тебя еле слышно. Ты… пон…ал. А… — В телефоне что-то зашуршало, зашипело и связь внезапно прервалась.

Этот странный звонок окончательно ввёл его в ступор. Родители Виктора три года назад погибли и в их преждевременном уходе он винил только себя. Эта вина лежала на нём тяжким грузом и отдавалась болью в сердце каждый раз, когда он вспоминал тот роковой день.

Они ехали по загородной трассе в его новенькой десятке. Родители сидели на заднем сидении, бережно придерживая ящики с рассадой. Виктор торопился отвезти их на дачу, а потом нужно было срочно вернутся в город, где его ждали на работе.

— Поаккуратней Витя, помидорчики наши все растрясёшь, — беспокоилась мама.

— Сейчас-сейчас, вот только обгоню тот красный «мерс». Он то плетётся как черепаха, то перед самым носом вырывается вперёд. Надоели его выкрутасы.

Наконец, он выбрал момент для обгона, выскочил на встречку и лихо помчал по дороге. Водитель иномарки, выглянув из окна с банкой пива в руке, злобно выругался и тут же нажал на газ, возмущённый тем, что какая-то десятка обогнала его крутую тачку. И тогда произошло непоправимое — красный автомобиль занесло, он ударил машину Виктора в капот и она, завертевшись, заскользила по дороге. Потом со страшным скрежетом врезалась багажником в бетонный столб. Дальше всё как в тумане, по его лицу из разбитой головы стекают струйки крови, застилая взор. Но самое страшное — зажатые помятым кузовом, на заднем сидении лежат родители без признаков жизни. Виктор не чувствует боли, да что там боли, он не чувствует ни рук, ни ног, только где-то издалека, доносились истошные крики водителя мерседеса, который отделался парой лёгких царапин и показывая рукой на Виктора, утверждал, что тот купил права.

Картина тех событий, преследовала Виктора вот уже на протяжении трёх лет, не давая спокойно жить. Вот и сейчас, он заново пережил те страшные минуты. А поезд монотонно стучал колёсами по рельсам, дремали пассажиры, жизнь шла своим чередом. Он ехал в сад, доставшийся от родителей, его десятка была в ремонте, поэтому жена с дочкой остались дома — не хотели трястись в поезде и отправили его одного.

Состав прибыл на нужную станцию. Виктор вышел из вагона и повинуясь какому-то непреодолимому желанию, купил в ближайшем павильоне майонез и две бутылки любимого папиного пива. Погружённый в свои невесёлые мысли, ничего не замечая вокруг, словно запрограммированный, бездушный механизм, шёл по знакомой с детства дороге. Подходя к своему садовому домку, чуть не налетел на встречного пешехода. Вздрогнул, словно возвращаясь в реальность. Но что это?! Он с удивлением заметил, что на его участке топится баня, из трубы идет легкий дымок, а со двора доносится свист рубанка. Кто это хозяйничает на даче в его отсутствие? А, так это должно быть двоюродный брат с дружками вылазку на шашлыки организовал.

Но когда он подошёл к палисаднику поближе, у него подкосились ноги и пропал дар речи. Он безвольно повис обеими руками на деревянном заборчике. Во дворе дачи его отец — живой и здоровый, с азартом строгает сосновую доску, роняя под ноги золотистые стружки. А около уличной плиты хозяйничает мама. Эта привычная, до боли знакомая и трогательная картина, чуть не лишила его разума.

— А, Витюха объявился, — увидев его, отец оторвался от работы. — Что, опять всю ночь за компьютером просидел? Аж ноги не держат. Ну что стоишь, как не родной — проходи.

Виктор молча открыл калитку и на ватных ногах неуверенно вошёл во двор.

— Ты и пиво не забыл — молодец. Поставь бутылки в холодильник остудится, да иди на верх, полежи, отдохни с дороги. А мать пока груздяночку организует.

— Иди, иди — отдохни, — включилась в разговор женщина. — Умаялся, совсем не бережёшь себя.

Виктор послушно, будто кукла, ни говоря ни слова зашёл в домик, поставил пиво в холодильник и поднявшись на второй этаж, без сил рухнул на кровать. В маленькое оконце, словно в экран телевизора, он смотрел на родителей, которые, как и раньше, три года назад хозяйничали вот дворе дачи. Стиснув до боли обеими руками голову, пытался понять, что происходит. В его памяти, как файлы в компьютере, бесследно исчезали старые воспоминания, а вместо них появлялись новые — светлые, добрые. И боль, державшая его в напряжении нескольких лет, таяла и исчезала, так же как исчезала на висках преждевременная седина. Воспоминания молниеносной волной катились назад, в тот роковой день.

И вот, он снова едет по трассе с родителями на своей десятке и снова мама просит его не торопиться.