(Не)обманутый (СИ)

Здесь по-прежнему воняло, первые шаги он проделал в кромешной темноте, которую новое зрение позволяло преодолеть небрежным усилием. Затем вышел старик. Рядом с ним топал, стараясь успеть, молодой каппа, который нес сразу два светильника. Старик опирался на трость.

— Я вернулся, — сказал Кэзухико.

— Поменял шкуру? — спросил старик.

— Вроде того, — ответил Кэзухико.

— Зачем ты пришел? — старик хмурил нелепые брови — пару складок над выпученными глазами.

— Раздаю долги, — сказал Кэзухико.

На его ладони вновь разгорелся сине-зеленый свет, и одну искру он поместил в светильник, который держал молодой каппа.

— Передай остальным, что скоро они смогут вернуться домой, — сказал Кэзухико. — Я обещаю.

— Обещаешь? — старик нахмурился еще сильнее. — Когда?

— Через месяц я займу трон, — сказал Кэзухико. — Смогу управлять Вторым Племенем в Империи. Война закончится, люди уйдут из ваших болот.

— Куда ты отправишь их?

— Наверх, — Кэзухико улыбнулся.

— На небо? Убьешь их?

— Конечно, не убью, я ведь не чудовище. У нас еще много места, хватит на оба Племени. Вам нужно подождать до тех пор.

— Мы ждали уже много лет, — ответил старик. — Подождем еще немного. Когда ты пришел сюда первый раз, мальчик, я думал, ты не переживешь и года. Теперь мне кажется, ты переживешь нас всех.

— До встречи, — сказал Кэзухико, повернувшись спиной к старику.

У него была еще целая ночь, пока Мев охраняла пустую комнату, по часам меняясь с менее внимательными охранниками.

Метрополис засыпал, стекались к высоткам жители центра, перешептываясь о последних событиях, поглядывая в сторону бесполезных Врат. Кэзухико прошел мимо, перешел границу, где уже разобрали центральный завал, и погрузился в трущобы.

По улицам сновали суетливые бандиты, спешащие домой до темноты дети, женщины и мужчины с пакетами, машины. Кэзухико видел город целиком, от границы до границы, слышал биение сердец живущих внутри людей и нелюдей.

Он подошел к родному дому и остановился в паре шагов с удивлением обнаружив, что рядом стоит еще один человек. Изаму сгорбился и глядел на полуприкрытую дверь, не решаясь войти. Кэзухико с трудом удержал себя от желания успокоить его. Из дома вышел Чи — он увидел Изаму, подошел к нему и обнял, и пока старик молча обнимал его в ответ, Чи смотрел точно на брата, спрятанного в тени городской изнанки. На его заплаканных глазах сияла улыбка.

Оставалось последнее место, куда нужно было зайти. Последний долг, который Кэзухико не думал когда-нибудь отдать, потому что он обошелся госпоже Рей в целую жизнь. Многие называли ее пророчицей, но Кэзухико и другие скептики не верили в этот дар. Считали, что кое-кому нужно поумерить пыл в своей преданности наставнице.

Дом пустовал. Здесь побывали жители трущоб, но кострища были заброшены — должно быть, полиция гоняла непрошенных гостей.

Кэзухико подошел к алтарю. Кто-то принес сюда трубку. Хикэру, Джун или Чи — это было неважно. Он коснулся трубки и вспомнил госпожу Рей, которая дважды плюнула на прощанье и спасала его жизнь столько раз, что невозможно было сосчитать.

Потом, сделав шаг назад, он присел на пол в старомодном глубоком поклоне, которые госпожа Рей обожала. Ему показалось, что мимо скользнул призрак, но ухватить его Кэзухико не сумел.

— Прощайте, госпожа, — сказал он, перед тем как выйти из ее дома.

Хикэру встретил его в том самом халате, который был на нем, когда они познакомились, немного растрепанный, с мокрыми волосами.

— Ваше высочество, какая честь! — воскликнул он, широко распахивая дверь.

— Прекрати издеваться, — попросил Кэзухико. Он прошел в комнату, закрыл за собой дверь и бросился к Хикэру, но демон ловко увернулся, в последний момент отступив на шаг в сторону. Кэзухико остался ни с чем, недовольный, почти злой, а Хикэру рассмеялся.

— У меня для вас есть подарок, ваше высочество, — сказал он, продолжая смеяться. — Дождитесь, когда высохнут волосы.

— Хотя бы выпить налей, негодяй, — ответил Кэзухико.

Ему понравилось, что Хикэру не налетел на него с распростертыми объятьями — это было бы скучно. У них впереди были чертовы годы тяжелой работы, и переживать их вот так? Да, любовь и привязанность — отлично, но Кэзухико помнил, что не они стали причиной, по которой он согласился на сделку с дьяволом.

Перед тем как скрыться из виду, Хикэру поставил перед гостем бокал виски со льдом. Во всем: в небрежно распахнутом халате, в напитке — везде было двойное дно. Напоминание, обещание.

Виски обжигал горло, Кэзухико подошел к окну, где впервые увидел крохотные улицы Метрополиса, заворожившие его настолько, что он потерял голову. Или дело было все же в халате?

— Готов, мой хороший? — спросил Хикэру, выходя из комнаты. Он провел там совсем немного, но его волосы были тщательно расчесаны, убраны в косу за спиной, а вместо халата он носил черный костюм.

— Что ты собрался делать?

— Увидишь, мой хороший.

Хикэру взял Кэзухико за руку и повел из квартиры к лифту. Они поднялись на последний этаж, Хикэру открыл дверь на крышу.