(Не)обманутый (СИ)

— Как видишь, мое коварство сильно переоценивают, — сказал он, разведя руки в стороны, так что его фигура казалась повисшей над городской бездной. — Ты прижал меня к стенке.

Последний шаг дался Тошайо так тяжело, будто ноги налились свинцом. Он видел перед собой пару горящих глаз, и ему казалось, что это — маяки, на которые нужно идти во что бы то ни стало. Вернулось почти позабытое ощущение: он чувствовал невидимую нить, протянутую Создателем между ним и Хикэру, и эта нить была настолько плотной, что ему захотелось прикоснуться к ней, но он не посмел.

Вместо этого он сжал Хикэру в своих руках, зажмурился и целовал его так долго, как мог, отгоняя все мысли, планы, опасения, тревоги.

Между ними больше не было ничего, и даже одежда не казалась помехой. Для Тошайо, стоящего лицом к лицу с демоном, исчезли все условности, и он увидел яркое воспоминание, где некто врывался в императорский дворец, добирался до самого верха и там совершал зло, которое считали самым страшным все теоретики древней веры без исключений. Оправдания этому быть не могло, но Тошайо больше не чувствовал отвращения — только глубокое понимание, что так должно произойти. Понимание, сидевшее внутри Хикэру, но на миг передавшееся и ему.

— Расскажи мне все, — сказал Тошайо, прижав демона своим телом к пустоте за стеклом. — Все, от начала до конца, без уловок.

— Я ведь уже обещал тебе, что уловок не будет, — ответил Хикэру, не скрывая хитрого прищура и улыбки.

— Хватит держать меня за идиота! — Тошайо коленом заставил демона раздвинуть ноги и выплюнул ему в лицо: — Ты можешь рассказать мне все или я уйду прямо сейчас. Полчаса назад ради тебя, сволочь, я убил своего товарища. Ты расскажешь мне, зачем тебе нужно убить Императора, зачем тебе понадобился вечерний прием, зачем ты убрал Акеми, госпожу Рей и Шоичи. Прямо сейчас, Хикэру, без дурацких историй о своем прошлом.

— Ого, как ты заговорил, мой хороший. — Хикэру рассмеялся ему в лицо. — Готов поговорить, как взрослые люди?

Колено поползло вверх по стеклу и должно было теперь причинять боль демону. Еще пару секунд Хикэру смеялся, но потом попытался вырваться. Тошайо остановил его:

— Прекрати. Ты сам знаешь, что у меня нет пути назад.

— Нет пути назад? — Несмотря на боль, Хикэру попытался рассмеяться. — Мне что, пожалеть тебя? Что ж, ладно, ты жалок, мой хороший. Хочешь поговорить на равных? Посмотрим, сумеешь ли ты догнать меня.

Место, где Тошайо ощущал сопротивление чужого тела, опустело за долю секунды, которую невозможно было почувствовать, поэтому он свалился в угол, и сердце забилось, как бешенное, потому что на мгновение показалось, что он летит с чудовищной высоты вниз — на улицу.

Смех Хикэру раздался сзади — демон сидел на спинке дивана и крутил на пальце метательный нож. Когда Тошайо обернулся, нож полетел в него. Спасла реакция. Сгруппировавшись, Тошайо откатился в сторону, услышал бессильный звон металла о защищенное стекло, вскочил и побежал дальше, еще не понимая, что может сделать.

Хикэру снова переместился беззвучно и мгновенно — Тошайо не знал, как это возможно, просто отложил вопрос в сторону и смирился с фактом. Ему пришлось укрыться за креслом, а потом — за углом. Каждый раз метательный нож летел прямо в него, но каждый раз Тошайо успевал заметить замах и бросок, как будто Хикэру бросал оружие, убедившись, что это заметят.

— Дьявол, — прошептал Тошайо, соображая, что из арсенала у него при себе. Арбалет? Разумеется, остался в квартире. Нож? В ванной, да еще не вспомнить, в какой именно. Снадобья? Заброшены. Мел? Соль? Хоть что-то?

— Дьявол! — Тошайо вышел из укрытия и сделал то, что проделывал тысячи раз с тех пор, как попал к госпоже Рей. Глупость.

Он помнил чудовищную тошноту в императорском дворце, но у него не было другого выхода. Молитва должна сработать просто потому, что он не может потерять все, что получил, из-за дурацкой рассеянности.

Чувствуя себя посмешищем, Тошайо бормотал первые слова — обращение к Создателю. Хикэру уже направил в него очередной нож, успел замахнуться, и теперь оставалась секунда — не больше.

Молитва обожгла горло Тошайо, но он продолжил, испытывая смесь восторга и страха от того, что может обращаться к Создателю даже после того, что совершил часом раньше. Жжение в горле не было непреодолимой тошнотой, с ним было вполне по силам справиться тому, кто привык участвовать в драках, гоняться за нечистью и выживать.

«Как рассевается дым, Ты рассей их…»