Не обожгись цветком папоротника

– Агния, доченька, слыхала ль, что с дочкой Кисея приключилось? Ноги отказали. Скажи правду, уж не ты ли что сделала?

Сжималась Агния от таких вопросов и молчала.

А потом во сне пришла прабабка. Впервые приснилась Агнии. Во сне она была высокой, красивой и язвительной. Зло смеялась над внучкой:

– Ты думала, ведьмой стать – лёгко? Здесь особое сердце нужно. И от слёз человечьих ему плесенью не годится покрываться.

Следующим утром Агния встала, хмурая, и с того дня искала случая испытать себя ещё раз. Вскоре он и представился. Играла Хыля у плетня с котёнком. Агния заметила. Подошла, стала наблюдать. Девочка слабая, котёнок маленький, полуслепой, мяукает. Хыля его гладит, пытается молоком напоить. Котёнок растопырил лапы в разные стороны, когти вытянутые, ещё втягивать не научился. Тьфу, смотреть не на то. А Хыля ласкает его, что-то нашёптывает, к щеке прижимает. Сама грязная, неухоженная. Посмотрела с презрением Агния: «и за кого я столько дней и ночей переживала». Потом воровато оглянулась – никого.

– Подай-ка мне котёнка, – приказала.

Хыля посмотрела на соседку долгим светлым взглядом.

«Глаза у неё и вправду красивые», – пришла в голову неприятная мысль.

– Ну, давай, что не слышишь?

Хыля ещё не знала, что людям можно отказывать в их просьбах, поэтому протянула котёнка. Не достать. Агния не шелохнулась навстречу. Ждала, когда девочка сама дотянется. Хыля подползла поближе, вытянула руку с котёнком изо всех сил. Агния взяла. Посмотрела на несчастное создание несколько мгновений и изо всех сил швырнула его в стену амбара.

Казалось, что в следующие мгновения мир застыл в неподвижности. Котёнок лежал у стены без движения, Хыля не совсем понимала, что произошло, но в глазах плескался ужас. Агния прислушалась к своему сердцу… Всё нормально. Она повернулась и пошла в бабкину хату.

29 ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

С тех пор Агния уж не сомневалась в своём предназначении. Но сколько бы девушка не вынюхивала в бабкиной хате, этого было мало. Ей не хватало знаний, а знания ей кто-то должен передать. Размышляла недолго. Конечно, хорошо бы с волхвом связать своё обучение, но понимала, что не получится. Чувствовала, что разные у них пути, к тому же волхв с ней был холоден. Но однажды не выдержала, пошла к нему на поклон. Решила, что если и есть хоть какой-то шанс, она не должна его упустить.

Волхв жил недалеко от капища за густым еловым бором. Дорогу протопали к нему лишь до определённого места, где из одного корня росли две сосны. Далее редко кто проходил. Обычно здесь же у сосен ждали.

Агнии не пришлось ждать. Подходя, она издали заметила его фигуру в светлой одежде. По его виду поняла, что ничего у неё не получится. Не успела и слова молвить, как волхв указал пальцем вытянутой руки на дорогу назад и сказал лишь суровое: «Вон!».

Агния никогда не терпела к себе такого пренебрежительного отношения. Кому-либо другому пришлось бы несладко. Но не в случае с волхвом. Девушка понимала, что это практически единственный человек, который может её легко уничтожить. Поэтому, молча повернулась и ушла. Досада и гнев от унижения долго пылали в сердце, но тут уж она бессильна. Пока. Может, потом что-нибудь придумает.

Поэтому обратила свой взор немного в другую сторону, хотя направление было всё то же – лес. Туда, где жила бабка Власа.

Про эту бабку Агния слышала с самого раннего возраста. Неизвестно, что правда, а что ложь, но говорили, что бабка Власа поселилась в их лесу, в густой нехоженой его части, относительно недавно. Её якобы выгнали из далёкого селения за колдовство и вредительство. По другой версии – её хотели сжечь родные соплеменники, но она сумела отвести им глаза и сбежать. Разные слышала Агния про неё истории, и по дороге к ней вспоминала их, пытаясь понять, тот ли это человек, который ей нужен.

В селение Власа почти не заходила, но Агния её всё же видела однажды. Была она и впрямь страшная, лицо жёлтое, подбородок длинный, вытянутый вперёд, нос усыпан бородавками, тоже длинный и скрюченный. Агнии показалось, что нос и подбородок со временем встретятся, дорастут друг до друга. Брови густые, нависают над чёрными колючими глазами. Спина согнута, кисти рук коричневые, большие, достают чуть ли не до колен. Одета в чёрное.

Таким страшным пугалом зашла она в деревню, а впереди и вокруг неё бежал и распространялся тревожный шепот: «Власа идёт!» И, если её не всяк до этого момента видел, то имя знакомо было всем. Ребятишки, которыми только что полна была улица, торопливо укрывались за ближайшими заборами, и в данный момент было не важно, если забор оказывался чужой. И оттуда сквозь многочисленные щели сверкали живым интересом любопытные глаза. Несмышлёнышей торопливо уносили мамки или няньки, прятали надёжно в хате, чтобы недобрый взгляд не коснулся беззащитного дитя. Самые смекалистые и расторопные хозяйки успевали загнать в ворота жирных хрюшек, до этого беззаботно лежавших в грязных лужах или скликнуть кур во двор. Словом, ведьма шла, селение шуршало.