(не) Обручённые (СИ)

На подносе становится всё меньше еды, и почти всё съела я, — ему некогда, он говорит. А я слушаю. Он великолепный рассказчик. И почему-то уже совершенно не стыдно, что девушке неприлично много есть. Я абсолютно точно уверена, что от него не получу осуждения. Он даже не замечает этого, продолжая запальчиво говорить.

Он жестикулирует, и описывает в красках, и горячится… Я слушаю, затаив дыхание, поджав колени к груди и положив подбородок на скрещенные руки. Бастиан вдруг останавливается посреди фразы.

— Ты меня так слушаешь… кажется, я начинаю понимать, зачем людям нужны невесты.

Ямочка на его щеке. Я вспыхиваю.

Так он что же, считает, что я до сих пор его невеста? Ну, хотя… помолвку ведь официально никто не разрывал…

Он склоняется ближе, отодвигает в сторону полупустой поднос.

— Мэ-эг… Ты так мило краснеешь!

Опираясь ладонью на постель, подаётся вперёд, заглядывает мне в лицо. Я прячусь, оставляю только глаза.

— Мэг, мне определённо нравится это зрелище! Хочется продолжать вгонять тебя в краску. Хочешь, расскажу, для чего нужны жёны, м-м?

Дьявольское искушение в чёрных глазах.

Я отсаживаюсь на самый край. Делаю вид, что оскорблена в лучших чувствах.

— Фу, мужлан! Совсем растерял тут манеры благородного дворянина.

Он улыбается шире, а потом неожиданно — ложится. Растягивается во весь рост на койке, где едва помещается в длину, подкладывает руки под голову. Его ноги оказываются совсем рядом, так что касаются моего тела. Точнее, вполне определённых его частей. А отодвигаться дальше некуда, если не хочу упасть.

— Но тебе же это во мне и нравится. Разве не поэтому ты вернулась?

Я вскакиваю с места, возмущённая до глубины души.

— Ах, ты!.. Вот теперь точно ни за что не вернусь! Сиди тут и думай… над своим дурным воспитанием.

Время течёт неумолимо. Я уже чувствую каким-то звериным чутьём, что далеко-далеко, за многотонной толщей камня, отделяющего нас от всего остального мира, тихо подкрадывается рассвет. И кажется, не только я одна это чувствую.

— До следующей ночи, Мэг! — довольно проговорил Бастиан, закрывая глаза. На губах его блуждает улыбка.

Вот же… козёл.

Знает ведь, что я непременно вернусь к нему следующей ночью.

5.3

Когда перемещаюсь к нему снова на третью ночь — сразу внутрь, забывая напрочь о том, что сначала хорошо бы в безопасное отдаление — он ходит туда-сюда, как нетерпеливый зверь по клетке.

Чувствует моё появление спиной, резко оборачивается, звеня цепями.

От легкомысленного настроения, которое охватывало нас, когда мы прощались вчера утром, не осталось и следа. В моё третье прибытие Бастиан чуть не бросается на меня как голодный лев, когда ему кидают в клетку долгожданный кусок мяса. Его глазами смотрит на меня кипящая тьма, ощупывает, зажигает дьявольский огонь на коже. Мне не по себе, поэтому на всякий случай выставляю вперёд ладонь и предупреждаю сразу:

— Как вчера здороваться не обязательно! Достаточно сказать «привет».

Шутка явно не удалась, потому что на его губах — ни тени улыбки. И такое ощущение, будто он прикидывает сейчас, глядя на меня — как бы половчее снова прибрать к рукам, но так, чтобы я не возмутилась и не сбежала.

— Будешь хулиганить, не отдам подарки! — выкладываю последний козырь. Вторую руку по-прежнему держу за спиной. Прячу бумажный свёрток.

Удивить получилось. Зверь заинтересованно останавливается и выжидает.

Куда бы положить?

Мой взгляд цепляет полный поднос еды на столе, с которого небрежно сдвинуты книги. Почему-то очень ярко представилось, как он не ел весь день, чтобы разделить свой ужин со мной.

Подхожу ближе, разворачиваю промасленную бумагу и добавляю туда здоровенный пирог с мясом. Свежеиспечённый, кухарку с самого утра замучила своими приставаниями. Сказала, нестерпимо хочется. Меня все в холде вечно порываются подкормить, поэтому в кухне поверили и с готовностью бросились исполнять пожелание любимой сестры своего лорда.

Подземелье наполняется упоительными ароматами.

— Держи, это всё тебе! Я не буду. В этот раз решила, что невежливо идти в гости голодной. Так что съешь сам, пожалуйста. И вот это… тоже тебе.

Выкладываю рядом на стол серебряные вилку и нож. Острый металл благородно блестит в огне свечей. Сегодня Бастиан зажёг их все.

С нетерпением жду реакции на подарки.

Вижу, как трепещут крылья его носа. То, как он смотрит на простые, и такие обыденные для меня вещи, как столовые приборы… это трудно описать словами. У меня в груди становится тяжело.

Несколько шагов — осторожных, вкрадчивых.

Пальцы опускаются на ручку ножа, касаются прохладного металла. А потом решительно смыкаются на рукояти. Он поднимает нож, смотрит пристально на блеск острого лезвия. Медленно поворачивает в пальцах, любуется бликами.

На секунду пугаюсь, но отгоняю страх.

— Ты ведь отдашь, когда я пойду обратно?