(не) Обручённые (СИ)

Это случилось, кажется, на исходе второго года моего пребывания здесь. Помнится, ко мне впервые позвали врача. Но никакие лекарства не помогали, да я и отказывался их принимать. Их впихивали в меня силой. Только в этом не было никакого смысла. Тело моё было в порядке — это дух мой медленно умирал в заточении, не видя больше смысла цепляться за жизнь.

И вот тогда со мной впервые заговорила Темнота. И придала хоть какой-то интерес моему существованию.

Она задавала вопросы и заставляла на них отвечать. Она рассказывала удивительные истории. Она призывала задумываться над сложными вещами и побуждала докапываться до корней. Я стал просить новые книги. Фактически, получил несколько университетских степеней, пока сидел здесь. И заодно сделал парочку научных открытий. Проклятие, я даже стал писать стихи! Пергамент и гусиные перья стали главной статьей расходов по моему содержанию. Как и свечи.

Темнота подарила мне новый смысл.

Хотя бы что-то произошло со мной такого, ради чего стоило по утрам открывать глаза.

Темнота была единственным, что скрашивало мне годы в заточении.

Темнота была единственным, что вообще происходило в моей жизни.

Ровно до того момента, как ко мне явилась Она.

Медленно выступила из небытия, из пустоты, где минуту назад ничего не было.

Сотканная из теней — на свет.

Она будто родилась из света. И Свет смотрел на меня её глазами.

Но я знал, что мрак гасит даже самое чистое сияние.

2.2

Сначала я подумал, что сплю.

Потом — наверное, у меня так давно не было женщины, что я стал грезить ими наяву.

Я даже зажмурился крепче — и снова открыл глаза, но видение не желало пропадать. Она действительно была там. Девушка с длинными волосами в чёрном платье, таком чёрном, что совершенно сливалось с темнотой вокруг — но лицо и руки светились, будто изнутри. Грациозная, хрупкая, с тонкими запястьями, изящной шеей — бесформенное платье совершенно не давало разглядеть фигуру, но даже так было понятно, что девушка потрясающе красива. Я старался ничем не выдать, как сражён её красотой.

На нежном лице — огромные карие глаза. Смотрят настороженно, но я отчётливо вижу в этих глазах невинность и доверчивость юности. Той самой юности, когда ещё не испытал предательств и разочарований. Когда весь мир ещё кажется одной большой шкатулкой с секретами — и ты уверен, что жизнь впереди будет полна чудес и открытий. Ты всё успеешь, всё сможешь. Перед тобой открыты все пути, и награду обязательно получит герой, который верит в себя.

Я тоже когда-то был таким, как она.

Сейчас я чувствую себя глубоким стариком в теле двадцативосьмилетнего мужчины.

Стоп. Но откуда здесь взяться девушке? От поверхности до моей камеры одиннадцать дверей — я считал, пока меня вели сюда в тот самый первый день, когда ещё наделся выбраться однажды на свободу. В запутанном лабиринте подземелий лишь крысы и те бедолаги, которых за какие-нибудь провинности ссылают сторожить меня. Им даже разговаривать со мной запрещено под страхом смертной казни. Я не слышал живой человеческой речи десять лет.

— Ты кто? — задаю самый главный вопрос. Голос едва слушается меня. Как долго я молчал?

Она разглядывает меня так же жадно, как я её. И не боится, не отводит глаз — надо же!

Если сейчас она ответит, значит и правда — настоящая.

Вскидывает подбородок — храбрится, но голос дрожит, я слышу. Смелая.

— Мэган… Роверт!

Её голос звучит для меня самой прекрасной музыкой. Ничего красивее я не слышал за всю свою жизнь.

Смотрит выжидающе своими удивительно огромными глазищами. Как будто ждёт, что я узнаю её имя.

И каким же для меня оказывается шоком, когда я и правда узнаю.

Бросаюсь на решётку, вцепляюсь в прутья до хруста костей. Девушка чуть отшатывается, но не делает и шагу назад. Впиваюсь в неё взглядом, трогаю на расстоянии, обвожу и запоминаю каждую черту, каждую деталь её облика, чтобы прочно запечатлеть в памяти и вспоминать потом, когда она уйдёт.

Значит, моя несостоявшаяся невеста. Как иронична бывает судьба!

Показать мне сокровище, которое никогда не будет моим — здесь, на расстоянии вытянутой руки.

Я помнил тот день, как будто вчера. Когда ко мне на аудиенцию явился лорд Дункан Роверт, повелитель Северного крыла и мой вассал, со своей невестой Тэмирен. Как мне в голову пришла светлая идея, растоптать в зародыше семя будущей войны. Породниться с одним из самых древних родов Оуленда. Взять в жёны младшую сестру самого непокорного и своевольного из моих лордов. Совсем ещё девчонку — но я готов был ждать, пока она вырастет и расцветёт. Я был бы терпелив, я проявил бы уважение к Нордвингу и его маленькой принцессе. Но союз, скреплённый клятвами верности, стал бы основой прочного мира для наших земель.

Если бы всё получилось тогда, я сейчас по-прежнему был бы королём. Королевство избежало бы смуты и процветало под моей рукой, я позаботился бы об этом.

А она… эта девочка с огромными невинными глазами, что смотрит на меня сейчас — стала бы моей королевой.

Конечно, я узнал её имя.