(не) Обручённые (СИ)

Кажется, он сел на краю постели. Молчит, ничего не ответчает. Меня вдруг испугала эта тишина.

— Бас… хоть что-нибудь мне скажи?

Но он по-прежнему молчит. Только звук дыхания… оно тяжёлое, рваное, хриплое. Оно меня пугает.

Кое-как выпутавшись из одеяла, сползаю с койки, едва не свалившись, потому что одна щиколотка всё же застряла. Наощупь нахожу стол, больно бьюсь мизинцем о ножку. Где-то здесь… возле свечи… должно быть огниво…

Искра. Искра. Искра.

Зажечь огарок получается далеко не сразу. Наверное, потому, что у меня руки дрожат. Я чувствую, что-то не так. Почему он молчит? Я когда-то уже говорила, что хотела бы просить за него брата. И реакция тогда была совсем другая. Что изменилось?

Слабая вспышка свечного пламени обрисовывает черты его лица. Половина — на свету. Другая половина — в глубокой, непроницаемой тени. Его лицо сковано, неподвижно, будто маска. Но самое страшное, чего я больше всего боялась — этого нет.

Нет чернильной тьмы, заливающей зрачки. Такой, которую я видела уже несколько раз, и теперь не смогу забыть, наверное, никогда.

Выдыхаю медленно.

Всё хорошо. Всё хорошо. Он не одержим.

Осторожно присаживаюсь рядом.

— Снова болит голова?

Он сидит на краю постели, тяжело опустив локти на колени и сцепив пальцы в замок до побелевших костяшек. Поднимает на меня глаза мучительно медленно, почти не шевелясь. И я понимаю — да. Болит. Господи, надо его поскорее вытащить как-то на свежий воздух! Чтобы его болезненно-бледной кожи снова коснулись лучи солнца. Иначе как бы сильно я ни любила, сколько бы ночей ни обнимала, как бы жарко ни целовала, он погибнет здесь рано или поздно.

— Ты. Не должна. Никуда ходить, — через стиснутые зубы цедит Бастиан. И я вздрагиваю.

— Что ты такое говоришь? Почему?..

Он закрывает глаза на мгновение. Сильнее сжимает переплетённые в замок пальцы. Мне кажется, я слышу скрип зубов.

— Потому что… если ты скажешь ему, что была здесь… он запретит тебе приходить. Возможно, переведёт меня ещё куда-нибудь… Метров на десять глубже… или сразу в гроб… чтоб мы никогда больше не увиделись.

Я вскакиваю.

— Мой брат, конечно, не подарок! И я ему никогда не прощу, что он был так жесток с тобой. Но не зверь же он, в конце концов! Надо попытаться! Я уверена, есть шанс, что он прислушается ко мне, если скажу… как сильно я тебя люблю.

Бастиан дёргается, как будто от удара.

Сжимает голову руками.

— Мэг… нет. Если есть хотя бы тысячный шанс того, что нас разлучат… я не променяю ночи здесь, с тобой, даже на девятьсот девяносто девять шансов получить свободу.

Он почти рычит, выталкивая из себя это признание.

Оно бьёт мне прямо в сердце.

Ноги мёрзнут на ледяном каменном полу, и я зябко поджимаю пальцы. Кусаю губы. На глазах уже пелена от слёз, лицо Бастиана расплывается. И мне хочется подобрать хоть какие-то слова, чтобы ответить… но я уже слышу далёкие грузные шаги. Словно поступь палача. Этот звук отсекает нас друг от друга, как части единого тела ударом топора на плахе.

— Иди… Мэг.

— Но твоя голова!..

— Всё… хорошо, малышка. Иди. Я держусь. Пока ещё… держусь.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы заставить себя переместиться из тюремной камеры. Делаю это, только когда в замочной скважине уже начинают звенеть ключи.

Меня трясёт ознобом. Обхватываю руками плечи. Я забыла закрыть окно, и в моей комнате сейчас намного холоднее, чем в подземельях.

Нет. Я не оставлю этого так просто.

Я тебя вытащу. Чего бы мне это ни стоило.

12.2

Осталось решить, как именно.

Мой мозг лихорадочно просчитывал варианты. Ах, как жаль, что моя дурацкая магия устроена таким образом, что переносит лишь меня одну! Насколько всё упростилось бы, будь иначе.

Но имеем, что имеем.

Обезвредить стражников и взломать ту кучу дверей, что понапихана в каменном лабиринте между камерой Бастиана и внешним миром?

Исключено. Я с таким не справлюсь.

Да и потом. Ну сбежим мы с ним. И что дальше — скрываться всю жизнь? Чтобы он продолжал существование всеми гонимого и преследуемого узника? Самого известного преступника королевства? Оглядываться постоянно и никогда-никогда не вздохнуть полной грудью? Не такой свободы для него я хотела!

Остаётся тот вариант, о котором запретил мне даже думать Бастиан. И то, чего он боится, вполне вероятный исход, если так посудить. Дункан у меня хороший. Но если уж во что-то упрётся, бывает совершенно невыносимым ослом. А уж на теме неукоснительного соблюдения королевских приказов у него прямо пунктик. Если он узнает, что я его ослушалась… пожалуй, и правда может запретить нам с Бастианом видеться. Например, поставит ему стражу круглосуточную. Или прикажет перевести Бастиана в место, о котором я даже догадываться не буду. А значит, не смогу туда переместиться. Ведь для «прыжка» мне надо представлять место назначения, или хотя бы направление движения.

Есть ещё одна проблема, которая меня тревожила до сих пор не на шутку. Нападения на меня того странного потустороннего зла в Саутвинге и гибель людей. Я так и не сказала об этом брату.

С одной стороны, теперь нападения прекратились. Значит, опасность позади?