Не один

На улице подле машины парень говорит спутнице: «Смотри: Лера! Смотри, в какой форме!» Последняя реплика, очевидно, укоризненная, девушка поджимает губы. В Улан-Удэ высокая девушка в кафе (мне сказали, самая первейшая туземная модель) нарочито громким голосом сообщила подругам, видимо, изумленным количеством уничтожаемых ею пирожных, что ей волноваться не о чем, она только что в Милане «купила корректирующее белье за 12 тыщ европейских». Потом брюнетка в корректирующем пересела ко мне и учинила мне разнос за то, что я редкая язва, когда пишу о дамах. Я прошу ее честно ответить, кого она считает иконой моды и кто для нее идеал в профессии. Она тут же отвечает, что иконой была Гурченко, а идеал в ее глазах Синди Кроуфорд. «И муж у нее у единственной не урод», – зачем-то добавляет она, я киваю, хотя мужа СК в глаза не видел. «А вообще, девчонки у нас одеваются лучше!» Надо же, я не заметил.

В Киеве необычно ответил на мой вопрос, чего он более всего боится, харизматичный увалень Потап. «Уродов, у которых распятия в спальнях, а они вытворяют такое…» – «Кто они?» – спрашиваю. Он молча кивает на телевизор, там люди, волна за волной, атакуют здание чего-то там, а в рупор орет бывший боксер.

Настя Каменских недовольно морщится, надоела Насте политика. «У меня сейчас приступ межреберной невралгии случится. Никто не хочет обсудить, как я похудела?» И ведь правда: минус 8, не жук лапкой трогал, подвиг, Бледанс и Успенская оценят. Я поинтересовался, как удалось. Настя была лапидарна, как довлатовские герои: «Жрать перестала, жрать надо меньше».