Не оглядываясь назад (СИ)

Завершив с делами, Пшашихаш снова вышел наружу, где его уже ждали: двадцать восемь охотников и двадцать крепких самок. Молча развернувшись Надзирающий потрусил навстречу со своей смертью и повел за собой соплеменников. Где-то в глубине сознания промелькнуло сожаление, что он не шхас. Тогда бы смог убить побольше ишхидов. Но вскоре отбросил ненужные мысли. Зачем сожалеть о несбыточном?

Постепенно настроение Пшашихаша начало подниматься, ибо что может быть приятнее, чем бег наперегонки со свободным ветром навстречу крови хлещущей из ран достойных врагов. Ничто.

[1] Кулибин — механик и изобретатель, прозванный «нижегородским Архимедом». Его фамилия стала нарицательной: так называют мастеров-самоучек, добившихся успехов.

[2] Большой хашира — хищник, редко встречающийся в степях. По большей части обитает в джунглях. Предпочитает охотиться в одиночку. Не брезгует падалью.

[3] Шхас — на языке хашш существо (необязательно разумное), способное мыслью воздействовать на одушевленные и неодушевленные объекты.

[4] Тшар — небольшой грызун. Кровь грызуна, хашш используют для лечения. Ускоряет регенерацию тканей, иногда употребляется в качестве дополнения к пище. Позволить себе использовать ее могут только богатые, так как из-за большой ценности, зверьков почти истребили.

[5] Могучие — так хашш называют гвардейцев и телохранителей глав Домов ишхидов. Разрушить защиту гвардейцев холодным оружием действительно почти невыполнимая задача.

Глава 4

Глава четвертая.

В незапамятные времена, когда первые хашш пересекли морозные перевалы Ужасных гор, спасаясь от забытой даже предками предков опасности, в степи, приютившей беглецов, еще возвышались множество заброшенных строений из дивного белого камня. Кто их возвел, осталось неведомым, но явно здесь постарались могучие шхасы равные по силе Великим Духам. Хашш сторонились неизведанного и потому не селились в найденных пустых домах, предпочитая тесным чуждым поселениям равнинные просторы.

С тех пор Большая Вода проливалась с небес тысячи раз. Хашш рождались, жили и умирали, исследовали и заселили обширные просторы новой родины, разделились на прайды, успели растерять многое из старых знаний и приобрести новые. За века от былых великолепных построек почти ничего не сохранилось. Лишь на месте самых огромных зданий возвышались холмы, с изредка торчащими из них каменными осколками, пожелтевшими и потрескавшимися, будто обломанные зубы стариков.

Пшашихаш прятался за одним из таких зубьев. Он прижался к камню и наблюдал, как топчут принадлежащие прайду земли ряды ненавистных ишхидов. Враги надвигались неспешно, со скоростью плетущихся позади повозок. Свет отражался от сотен и сотен начищенных до блеска панцирей и шлемов. Охранные отряды сновали в отдалении, выискивая малейшую угрозу основным силам.

Одна из таких групп верхом на логритах [6] быстро приближалась к холмам, за которыми скрывались хашш прайда Шан. Молодой надзирающий не боялся предстоящей схватки. Бой и охота его привычная стихия. Короткий срок в качестве вождя небольшого отдаленного стойбища не успел изнежить поджарое тело, а смертоносное копье, направленное сильной рукой, по-прежнему могло разить без промаха и пробить противника или добычу насквозь.

Пшашихаш присмотрелся и насчитал две руки и один палец воинов. Ему всегда плохо давался счет, это только шхасов наставники обучали всяким премудростям. Молодой надзирающий бросил мимолетный взгляд на свои четырехпалые когтистые руки и еще раз сравнил с количеством ишхидов — не ошибся ли. Нет, не ошибся. Пшашихаш удовлетворенно зашипел. Пока все складывалось удачно. Вырезать малочисленных вражеских разведчиков не составит большого труда, даже учитывая, что почти половина хашш это плохо вооруженные самки.

Пока Пшашихаш бежал навстречу смерти, то постоянно думал, как проведет свой последний бой. Изначально хотел дождаться темноты, ворваться в ночное становище и убивать каждого, до кого смог бы дотянуться копьем, и так до тех пор, пока самого не зарубят. Однако, чем дольше думал на бегу, тем больше ему не нравился такой скорый исход. Как-то вдруг в голове родился план. Молодой надзирающий решил, что лучше выманивать за собой в погоню малые отряды врагов и уничтожать. Так он и доверенные ему хашш смогут нанести много больше вреда ишхидам. Поняв, как поступить, Пшашихаш откинул сомнения и приступил к воплощению своих размышлений в жизнь, как и подобает надзирающему. Неожиданно для себя он осознал, что именно к этому на самом деле стремился всю сознательную жизнь — вести в битвы соплеменников. Последняя мысль даже заставила взбодриться и осмыслить происходящее немного по-иному…