Не оглядываясь назад

— Тьфу ты, — Александру захотелось застонать. — Накормить, напоить… В общем, Бяка, занимайся.

— Есть! — проштрафившийся сержант вытянулся в струнку.

* * *

Пшашихаш не родился всеми почитаемым шхасом[5], его не берегли и не обучали познавать неведомое с младенчества. Зато его мать была одной из подавальщиц пищи в жилище Ташихаша — Старшего Надзирающего прайда Шан. Пусть небольшого, но входящего в Великий Прайд, что простер свою власть от Ужасных гор на юге и до Озер Вкусной Рыбы на севере. Лишь извечные враги ишхиды мешали добывать еду в западных лесах, да прайды соперники не давали расширять угодья на восток.

Подавальщица привлекла к себе внимание Надзирающего и удостоилась чести задрать перед Великим хвост и впоследствии дала приплод от Ташихаша. Двое из приплода не выжили, но Пшашихашу повезло дотянуть до момента, когда Старший Надзирающий позволил самке, удовлетворившей его телесную прихоть, взять для детеныша целебную кровь тшара[6]. Тем самым своим поступком Надзирающий признал в детеныше продолжение своего семени.

Пусть взросление Пшашихаша от этого факта не облегчилось, а благосостояние не улучшилось, но он всегда знал, кто именно задрал хвост его матери и старался не опозорить родителя.

Его старания не пропали даром и Старший Надзирающий заметил успехи отпрыска и определил в отряд охотников прайда, промышлявших добычу на границе с лесом, под самым носом у извечных врагов. На охоте и в стычках с ишхидами молодой хашш сумел показать себя достаточно умелым, а слухи об его отваге и бесстрашии достигли родителя. И вскоре удача улыбнулась ему по-настоящему. Одно из стойбищ прайда Шан осталось без присмотра, и родитель отозвал подающего надежды отпрыска с границы. Охотник Пшашихаш вдруг возвысился до Надзирающего, о чем не жалел целый сезон… До сегодняшнего дня.

Два дня назад Пшашихаш отправил охотника на самом быстром шантархе к Старшему Надзирающему с вестью о нашествии ишхидов. И вот сегодня гонец вернулся с приказом задержать врагов, даже ценой детенышей и самок подчиненного Пшашихашу стойбища. Такой поворот стал неожиданностью для молодого надзирающего.

Одно дело решать споры между рядовыми хашш, принимать от них подношения и задирать хвосты податливым самкам, совсем иное думать, как поступить в столь непростой ситуации. Общество хашш слишком жестоко ко всякого рода нарушителям и отступникам, поэтому ослушаться прямого приказа осмелится далеко не каждый. Пшашихаш не ожидал, что родитель так легко пожертвует пусть малой, но доверенной именно ему частью прайда. Это несправедливо. В одночасье лишиться всего достигнутого Пшашихаш оказался не готов. Это хуже, чем смерть. Оставайся он обычным охотником, не задумываясь, ринулся бы в бой и принял смерть по воле Старшего Надзирающего. Однако бездумно пожертвовать детенышами не хотел. Ведь кто тогда продолжит нести славу Прайду, если гибель настигнет всех? Еще помнил, как сам бегал таким же, мало кому нужным несмышленышем, и если бы не предпринятые усилия, до сих пор оставался незамеченным, несмотря на факт рождения от правителя.

От посетивших, несвойственных мыслей, грива Пшашихаша встопорщилась, а хвост нервно захлестал по земле. Подчиненные хашш чувствуя его раздражение, не спешили показываться на глаза. Пускай новый молодой вождь не был замечен в расправах над неугодными, только никто не обманывался на сей счет. Считали, что тот пока не распробовал власть на вкус. Память, о том каким безжалостным был безвременно ушедший в места, где не бывает дождей, прошлый надзирающий, не даст соврать.

Долго думал Пшашихаш, как поступить и наконец, сделал нелегкий выбор. Он вышел наружу и криками собрал всех жителей стойбища. Когда подтянулся последний самый старый хашш, чье имя не помнил даже он сам, объявил свою волю. Охотники, а также самые сильные и выносливые самки идут с ним исполнять повеление Старшего Надзирающего. Оставшиеся самки уводят в сторону Белых Холмов детенышей. Немощные и старые остаются в стойбище, чтобы ишхиды, когда убьют вышедших им навстречу смельчаков из прайда Шан, подавились старыми костями.

Сказав это, Пшашихаш вернулся в жилище, чтобы подкрепиться напоследок перед дорогой и наточить наконечник длинного копья, вызывающего зависть у всех поголовно хашш от самых маленьких до матерых охотников. Это копье его гордость, добытое в честном бою в самом лесу ишхидов. Серое потертое древко удобно лежало в руке и не скользило, даже будучи мокрым от крови, черное лезвие не нуждалось в регулярной заточке, остротой кромки оно превосходило все виденное ранее Пшашихашом. Разве что самые могучие шхасы способны создать нечто подобное, и то в основном из костей. Говорят, что костяное копье Старшего Надзирающего Сстушеша из прайда Ишиха способно пробить напитанный десятью шхасами панцирь Могучих[7]. Но Пшашихаш в это не верил, считая сказками для детенышей.