Не оглядывайся

Вдруг настроение Лоры снова изменилось, и, охваченная нетерпением, она поднялась, отряхнула платье и сказала:

- Вставай, пошли обратно.

С замирающим сердцем Джон последовал за ней. Он знал, что жене вовсе не нужны открытки или неосмотренные памятники. Она стремится отыскать тех женщин. Может, даже не для того, чтобы поговорить с ними, а лишь побыть рядом. Когда они вышли на площадь, где стояли палатки, Джон заметил, что толпа поредела, а среди немногих оставшихся туристов сестер не было видно. Очевидно, они отправились к причалу. Джон вздохнул с облегчением.

- Посмотри, сколько открыток во втором киоске. А платки - просто загляденье. Давай я куплю тебе платок.

- Но у меня их так много, милый, - начала было возражать Лора. - Не транжирь попусту лиры.

- Это вовсе не транжирство. Я сегодня в таком настроении - хочется что-нибудь купить. А может, возьмем еще и корзину? У нас в доме вечно не хватает корзин. Или кружева? Что ты скажешь насчет кружев?

Смеясь, Лора позволила ему подтащить себя к прилавку. Джон копался в груде выложенных перед ним товаров, болтал с улыбающейся торговкой, которая, слушая его ломаный итальянский, улыбалась еще больше. Но в глубине души он знал, что делает все это лишь для того, чтобы оттянуть время, дать возможность основной группе туристов дойти до причала и сесть на паром. Тогда сестры-близнецы навсегда уйдут из их жизни, недаром говорится, что с глаз долой...

- Кто бы мог подумать, - сказала Лора минут двадцать спустя, - что в такую маленькую корзинку влезет столько ненужного хлама, - но ее переливчатый смех был для Джона верным признаком того, что все в порядке, что ему не о чем больше тревожиться, что недобрый час миновал.

Прогулочный катер, на котором они приплыли из Венеции, стоял в ожидании у пристани. Приехавшие вместе с ними пассажиры - группа американцев и господин с моноклем - были уже тут. Еще утром, собираясь на эту экскурсию, Джон подумал, что, включая стоимость завтрака и билетов туда и обратно, она обойдется им втридорога. Но сейчас, уже не жалея о деньгах, он думал лишь о том, что, отправившись на Торчелло, совершил самую непоправимую за время их отдыха в Венеции ошибку.

Они с Лорой прошли на катер, отыскали свободные места на палубе, и суденышко, пыхтя, направилось по каналу в лагуну. Отошедший раньше рейсовый паром быстро удалялся по направлению к Мурано [Мурано остров, расположен вблизи Венеции (фактически является ее пригородом). Знаменит стекольным ремеслом.], они же взяли курс на Сан Франческо дель Дезерто [Сан Франческо дель Дезерто - небольшой островок в Венецианской лагуне. Назван по имени Франциска Ассизского, который будто бы приставал к нему, возвращаясь из Сирии в 1220 году.], а оттуда прямо в Венецию.

Джон обнял жену и прижал к себе, а она, улыбнувшись в ответ, положила голову ему на плечо.

- День был чудесный, - проговорила Лора. - Я никогда его не забуду, никогда. Знаешь, дорогой, только сейчас я, наконец, смогу получать настоящее удовольствие от нашей поездки.

У Джона словно камень с души свалился. Теперь все будет хорошо, решил он, пусть верит во что угодно, если эта вера делает ее счастливой.

Перед ними росла и ширилась четко очерченная на фоне мерцающего неба удивительно прекрасная панорама Венеции, города, где им еще столько предстоит увидеть, где прогулки вдвоем теперь, когда так изменилось душевное состояние Лоры и исчезла висевшая над ними черная тень, будут восхитительными. А вслух Джон начал рассуждать, как провести вечер, где пообедать - лучше не в том ресторане возле театра, куда они обычно ходили, а где-нибудь еще, в каком-нибудь новом месте.

- Ладно, - согласилась Лора, поддаваясь его настроению, - но только найдем ресторанчик подешевле, а то сегодня мы и так слишком много потратили.

Их гостиница возле Большого Канала показалась им такой желанной и уютной. Служащий с приветливой улыбкой протянул ключ. Спальня с аккуратно расставленными на туалетном столике Лориными флакончиками имела знакомый домашний вид, но в то же время в ней ощущалась та праздничная атмосфера непривычности, какой-то приподнятости, которая бывает лишь в комнатах, где мы останавливаемся на время отпуска. Комната становится нашей лишь на мгновение, сохраняет индивидуальность, пока мы вдыхаем в нее свою жизнь, и вновь делается безликой после нашего отъезда.

В ванной Джон открыл оба крана и пустил струю воды, предвкушая ее горячее прикосновение.

"А вот теперь, - подумал он, возвращаясь обратно в спальню, - настало, наконец, время любви".

И когда он подошел к жене, она все поняла, протянула ему руки и улыбнулась. Какая блаженная легкость после всех этих недель напряжения. x x x

- Вообще-то, - проговорила Лора позднее, сидя перед зеркалом и вдевая серьги, - я не особенно голодна. А что, если пообедать здесь, в гостинице? Это будет не очень скучно?

- О, Господи! Ни за что! - воскликнул Джон. - Среди занудных семейных пар? Я умираю с голоду. К тому же я в превосходном настроении и собираюсь напиться.

- Но только я не хочу туда, где яркие огни и музыка.