Не оглядывайся

— Да что я такого сделал! Господи! — Он снова плюхнулся на кровать и взял в руки пульт от телевизора. — Я не понимаю, чего ты полезла в бутылку из-за такой ерунды. Ведь когда ты делала это, тебе было весело.

Слезы застилали глаза. Злость и бессилие овладели мной, пока я листала фотографии, хранившиеся в памяти телефона Дела. Все снимки, дополненные текстовыми пояснениями, он отправлял Трею, который, в свою очередь, рассылал их всем подряд.

Я сидела на краешке кровати, жить мне не хотелось.

Он легонько пихнул меня босой ногой в спину.

— Да не злись ты на меня из-за этого, ладно.

Не злись? Эти фотографии видели все. Неудивительно, что Вероника выглядела так, словно ей повезло сегодня утром выиграть все сумки весенней коллекции «Прада». И Касси — в чем я больше чем уверена — была в полном отпаде. Как я ненавидела их всех в этот момент!

Бормоча что-то себе под нос, Дел обнял меня за талию.

— Послушай, у всех парней буквально слюнки текут. Они мне дико завидуют.

Я напряглась. Все парни… Вся бейсбольная команда видела эти фотографии, да что там видела — рассматривала и обсуждала. В груди у меня все помертвело, я не могла дышать. Мой брат видел, как я занимаюсь… этим? И Карсон тоже?

Я вырвалась из объятий Дела и встала.

— Не дотрагивайся до меня.

Он закатил глаза.

— Не понимаю тебя.

— Я не могу поверить, что ты сделал это.

Я швырнула его телефон. Он со стуком раскололся. Я ощутила слабый намек на чувство справедливого возмездия.

Пулей соскочив с кровати. Дел схватил телефон.

— Черт возьми, Сэмми! Ты хоть знаешь, сколько я заплатил за него?

— А ты знаешь, как ты меня опозорил? — Я ткнула пальцем в сердечко от «Тиффани», висевшее на цепочке. — Или тебя это не волнует?

Дел, прищурившись, посмотрел на меня. Отбросив в сторону обломки телефона, подошел ко мне.

— Напрасно ты это сделала.

Сглотнув и отступив на шаг назад, я прошептала:

— Я тебя ненавижу.

— Это не так. — Он схватил меня за руку и сжал ее, сердечко впилось мне в ладонь. Я поморщилась. — И не заводи свою долбаную волынку «Я намерена порвать с тобой». Ты же знаешь, что этому не бывать. Так что считай, что проехали.

Воспоминания отпустили меня, я оказалась в реальном мире, мне стало нечем дышать. Объятия Дела причиняли боль. Я чувствовала, что его сердце бьется так же часто, как мое.

— Сэмми, ну скажи что-нибудь, — просил он. — Господи, ты в порядке?

Внутри у меня закипала злость. Происхождение тех самых таинственных фотографий, о которых намеками упоминала мама, получило наконец объяснение. Я с трудом нашла в себе силы произнести тихим шепотом:

— Не прикасайся ко мне.

— Сэмми… — Он все еще удерживал меня.

Злость уже жгла меня изнутри.

— Не прикасайся ко мне! — закричала я, вырываясь из его вдруг ставших слабыми объятий. Соскочив с кровати, попятилась прочь. — Ты фотографировал меня, когда я занималась этим с тобой?

Рот Дела приоткрылся, лицо исказилось.

— Ты помнишь?