Не оглядывайся назад

Наоборот, притянул за талию и впился в её ротик. Дальше, как затмение. Мы судорожно помогали друг другу раздеваться. Оказавшись голой, она опустилась на коврик, увлекая меня за собой. Мы продолжили целоваться, только уже мои руки зажили своей жизнью, лаская её грудь. Распалившись, я рывком вошёл в неё. Это вызвало стон, но женщина требовательно вонзила ногти мне в спину, поощряя к продолжению. Мы реально сошли с ума, рычали от возбуждения, катались по траве, теперь уже она оказалась на мне. Уперевшись руками в мои плечи, мощно скакала в удобном ей ритме, завораживающе покачивая полушариями грудей. Нам удалось подстроиться и теперь мы синхронно двигались, усиливая наслаждение. Первой закричала Кирстин, ей крик вспугнул птиц с ближайшего дерева. Не выдержал и я.

Абсолютно расслабленные так мы и лежали, она придавила меня своим весом, согревая своим дыханием. Совсем не хочется двигаться, волшебство не проходило.

Но всему приходит конец. Женщина напряглась, поднялась на локтях и посмотрела на меня. Потом мягким движением поднялась и начала одеваться. Назад шли молча, экипаж ждал на том же месте. Подъезжали к отелю уже в сумерках. Кирстин первой нарушила молчание. Приблизив лицо ко мне, она прошептала:

– Спасибо, милый. Я знаю, что ты любишь свою жену и это больше не повторятся.

И повторила, – Но мне это очень было нужно, пусть твоя жена меня простит.

Легко чмокнув меня в губы, она выпорхнула из экипажа.

Уже вечером, лёжа в кровати я испытывал противоречивые чувства, ведь не хотел изменять Лене. Но и отказать не смог. Ладно, будем жить, посмотрим.

На следующее утро за завтраком ничего не напоминало о вчерашнем. Кирстин выглядела по-деловому, всё в меру, сразу видно, аристократка.

В десять часов утра мы уже сидели в поезде. Кристин читала газету, а я глазел в окно. С пересадкой в Париже и во Франкфурт-на-Майне мы добрались до Копенгагена. Домой я зашёл уже поздним вечером. Прижал к себе Ленку, которая держала Ирочку одной рукой, а меня прижимала другой. Братья меньшие возбуждённо прыгают в ногах. Ну в общем, картина маслом.

Постепенно воспоминания о поездке помутнели и забылись в новых реалиях. Я по-прежнему ездил каждый день на занятия, в свободное время помогал жене по дому и строил планы завоевания космоса. Находясь на постоянной связи с Платоном, мы вместе разработали процесс выработки топлива. Наша задумка заключается в том, что мы заходим в верхние слои атмосферы Нептуна, набираем в танк газ и путём конденсации газовой смеси и её последующим разделении на фракции получаем жидкий гелий. Затем, в результате небольшой переделки используем вместо геля жидкость, годную для питания нашего двигателя.

Да, займёт много времени, зато мы получим возможность путешествовать на большие расстояния.

Но, мы предполагаем, а там, нат верху, располагают.

В один из ненастных вечеров я возвращался после занятий у педагога вокала. Уже девять вечера, тусклый свет уличных фонарей с трудом разгонял ненастье. Я ехал по улочке, думая о своих планах, когда на дорогу выкатился мячик. Уже начиная тормозить, боковым зрением, заметил, как прямо под машину выбегает ребёнок в яркой курточке. Скорость невысокая, но и время не остаётся. Я чётко запомнил девочку, замершую в шоке перед капотом моей машины. Огромные, испуганные глаза, на автомате выворачиваю руль влево. Прямо под колёса встречного грузовика. Яркий свет его фар ослепил меня, судорожные попытки избежать столкновения, сильный удар и моё сознание, будто покадрово, в замедленной съёмке фиксирует столкновение. Я вижу расширившиеся глаза водителя встречной машины, смотрю, как сминается капот моего автомобиля. Затем страшный удар, боль и всё.

Темнота, отстранённые и ленивые мысли, просто констатация, что я плыву в невесомости. Еле заметные искорки пролетают мимо, пытаюсь их поймать, но они легко ускользают от меня. Немного мешает ощущение боли, но и это скоро проходит.

Хорошо, ничего не надо делать, просто плыть по течению.

Ну зачем, яркий свет больно режет глаза, накатывает сильная боль. Голова просто раскалывается, меня что-то выталкивает из уютного плена. Чей-то голос бубнит, мешая вернуться.

Я лежу в медкапсуле с поднятой крышкой, передо мной Ленка и она трясёт меня как грушу и что-то кричит. С трудом концентрируюсь:

– Игорёк, хватит спать, очнись.

Мне резко становится плохо, перегнувшись через борт капсулы я высвобождаю содержимое желудка. Сразу становится легче, и я опять засыпаю. Теперь уже на меня никто не кричит и удаётся уснуть.

Пробуждение приятное, меня гладят по щеке. Я перехватываю руку и прижимаю к своим губам. На меня смотрит жена, только встревоженная и похудевшая.

– Лен, а что происходит?

У Лены глаза на мокром месте, но она держится.

– Давай, вставай. Надо приходить в себя.