Не он

– Я просто доставил заказ, – поникшим тоном отвечает ему второй собеседник.

– Сколько раз ты просто доставлял заказ в мое отсутствие, Дик? – с ледяным спокойствием уточняет первый, бесшумно надвигаясь на оппонента.

– Я не считал, мистер Хант. Это моя работа, – напряженно отзывается курьер, трусливо отступая к выходу.

– Трахать мою жену не входит в твои обязанности, или я ошибаюсь?

– Вы ошибаетесь, сэр, – теперь в голосе неудачливого соперника звучит откровенный страх.

– Вряд ли, – невозмутимо отзывается «мистер Хант». – Видишь ли, Дик, есть кое-что, чего ты не знаешь.

– Что именно? – настороженный интерес в голосе курьера заставляет Лин очнуться и снова взглянуть в лицо, изученное, как свое собственное.

Красивое мужское лицо с правильными чертами, пляшущими чертями в голубых глазах и обаятельной улыбкой, способной соблазнить любую женщину, вне зависимости от ее возраста. Именно это лицо запечатлелось в каждом значимом воспоминании жизни Элинор Хант.

И это не лицо ее мужа.

Как так вышло, черт подери?

Что с тобой случилось, Элинор Хант?

Кто ты такая, мать твою?

– Я никогда не ошибаюсь, а значит, ты мне нагло врешь, Дик, – невозмутимый тон говорящего никак не вяжется с тем, что происходит дальше.

Лин не успевает даже испугаться. Ее реакции заторможены усиленной работой мозга. Одно мгновение, и цивилизованные разборки двух самцов превращаются в кулачный уличный бой. Молниеносное движение нападающего, глухой звук удара, сдавленный стон… «Дика» отбрасывает в сторону, но он умудряется удержаться на ногах.

– Ты меня ударил, ублюдок, – держась за разбитый нос, хрипит «Дик». Он выглядит одинаково удивленным и обозленным.

– Хочешь возразить? – вкрадчиво интересуется мистер Хант, делая шаг вперед. Грациозно, словно танцор, а не потенциальный убийца с разбитыми костяшками на правой руке.

Лин мелко дрожит, в ужасе наблюдая за обоими.

Это нереально! Всего лишь сон, очередной дерьмовый сон, убеждает она себя, но только этот метод ни хрена не работает, как и техника дыхания.

– Пошёл на хер, псих, – сплёвывая сгусток крови, огрызается Дик и тут же валится на пол от прямого удара кулаком в лицо. Раздаётся отвратительный хруст сломанной переносицы и болезненный вопль.

– Ты испачкал пол в моём чистом доме, Дик, – нараспев произносит Хант, с пугающе спокойным выражением лица склоняясь над стонущим от боли мужчиной. – А я ненавижу, когда в доме не прибрано. Правда, милая? – от его хлесткого взгляда, брошенного на неверную жену, у неё леденеет кровь и трясутся поджилки.

– Это перебор, мистер Хант. Вы явно вышли за рамки, – кривит окровавленные губы Дик. Господи, да он самоубийца!

– Пожалуйста, замолчи! – взмолилась Лин, оторвавшись наконец от окна.

– Пошёл он, детка. Больной неудачник, не способный удовлетворить собственную жену.

– Это ты зря, Дик, – мрачно ухмыляется Хант.

– Крис, он в шоке. Не трогай его!

– Поздно, родная, он меня разозлил, – маньячная улыбка изгибает чувственные губы, пугая Лин до полуобморочного состояния.

– Ну, давай, мудак. Кайфани, как кайфовал я, пока Элли отсасывала… блядь, сука, – рычит Дик, получив удар начищенным носком ботинка по рёбрам. Поняв, что дело дрянь, он пытается отползти подальше.

– Куда собрался, Дик? Мы только начали кайфовать, – смеется Хант и, наклонившись, одной рукой хватает курьера за глотку, а второй бьет в челюсть.

– Хватит, не надо. Ты убьёшь его! – кричит Элинор, подбежав к мужу, методично избивающему вероятного любовника. Вцепившись в атласную ткань иссиня-чёрной рубашки, она тщетно пытается оттащить его от поверженного соперника. – Не трогай его! Прекрати! Я вызову полицию, если ты не остановишься.

– Вызывай, Эль. Им будет любопытно снова заехать к нам на огонек, – сдавливая горло Дика, невозмутимо ухмыляется Кристофер. Лицо курьера приобретает багровый оттенок, в заплывших глазах появляется пустое отрешенное выражение – И что мы им скажем? А, Эль?

– Прошу, остановись! – надрывно всхлипывает Элинор, и черный страшный взгляд мужа фокусируется на ней. Она отшатывается в панике и, споткнувшись, падает на пол, больно ударившись задницей.

– Подумай над своими показаниями, пока этот идиот еще дышит.

– Крис…, – беззвучно выдыхает Лин, обезумев от ужаса.

– Что ты скажешь полицейским, Эль? – повысив голос, требует он ответа. Элинор вздрагивает, глотая молчаливые слезы. – Что настоящий муж избил фальшивого? Или ты не определилась ещё, кто сегодня будет твоим мужем?

– Ты, Крис, – пересилив панический ступор, она подползает к мужчинам на коленях, стараясь не смотреть на бардовые брызги, но чувствует каждую каплю кожей, ощущает металлический привкус, вдыхает солоноватый запах. Не отрывая взгляда от хладнокровно-спокойного лица Кристофера, она кладет свою трясущуюся ледяную ладонь поверх окровавленной руки, цепко держащей жизнь проигравшего. – Ты – мой муж, – произносят ее губы. К горлу подступает тошнота, но Лин удается сдержать ее порывы и выдавить из себя улыбку.