Не Он

Зажмурившись, она видит алые всполохи за сомкнутыми веками. По ослабевшему телу расползается жар. Это какое-то непрекращающееся безумие. Так хочется заткнуть уши ладонями и спрятаться с головой под одеяло. Переждать этот гребаный апокалипсис в полной темноте.

— Он был так напуган, когда позвонил мне. Я сразу приехала, как только смогла, — продолжает Тэмзин.

— Крис… — с хриплым стоном срывается с губ Лин имя мужа.

У нее почти не осталось сил сопротивляться и доказывать, что она не свихнулась и видела то, что видела. И она концентрируется на том, что наиболее важно.

— Я чуть не умерла, думая, что… С ним все хорошо? — повернувшись к Тэм, она порывисто сжимает ее руки в своих, с надеждой глядя в голубые глаза. — Ты видела его?

— Конечно, я его видела, Лин, — заверяет подруга. — Он немного в шоке от твоей истерики, но…

— Постой, а Джо и Милли? Они с тобой? Ты привезла их? — не дав Тэмзин договорить, возбужденно спрашивает Лин. На лице Саммерс появляется обескураженное выражение, от которого в жилах Элинор Хант леденеет кровь.

— Джо и Милли? — Тэм озадаченно сдвигает брови. — Кто это, Элли?

— Мои дети! — иступлено кричит Лин, чувствуя, как ледяной ужас проникает в вены. — Где они, твою мать? — схватив Саммерс за плечи, она изо всех сил встряхивает ее.

— Элинор, успокойся! Хватит! Прошу тебя!

— Где мои сын и дочь? Говори! — как обезумевшая рычит Элинор, с безумной силой впечатывая Тэмзин в стену. — Я сама отвезла их тебе этим утром!

— Мы не виделись больше месяца, Лин! Ты пропустила последний сеанс.

— Какой к черту сеанс? Где мои дети?

— У вас с Крисом нет детей, Элинор, — четко выговаривает Саммерс, тем самым загоняя по рукоятку нож в агонизирующее сердце Лин. — Это одна из причин, по которой вы с Крисом обратились ко мне четыре года назад. Помнишь, Элли?

— Ты врешь. Врешь! — задыхаясь кричит Элинор, ударив Тэмзин затылком о стену. — Ты знаешь, что я была беременна Джонасом, когда произошла авария. Я чудом выжила и …

— Выжила только ты, — глядя в глаза Лин, уверенно произносит Тэмзин Саммерс. — Ребенок родился мертвым.

— Нет… — отшатнувшись, Элинор отрицательно мотает головой. Грудную клетку разрывает от боли, гнева и ярости. Это ложь. Ложь. Нелепая, дикая, жестокая.

— Мне так жаль, Элли, — Тэм шагает вперед, собираясь заключить Лин в объятия. — Позволь мне помочь…

— Ты свихнулась! — выплёвывает Элинор и, вновь вцепившись в лацканы элегантного пиджака Тэмзин, снова встряхивает ее, как тряпичную куклу. — Я убью тебя, если ты что-то с ними сделала, — яростно обещает Лин и, оттолкнув лживую суку, резко направляется к двери.

Идти оказывается очень тяжело. Тело кажется чужим, неуправляемым. Элинор потряхивает от слабости, каждый шаг дается с болью, усиливая головокружение. Пару метров и остановка, чтобы отдышаться. К горлу подкатывает тошнота, сердце разбивается о ребра с каждым новым ударом.

— Это ненормально, что меня так накрывает, — вслух рассуждает Лин. — Успокоительное! Да. Они чем-то накачали меня.

Оказавшись в коридоре, Лин дает себе секунду, чтобы передохнуть, и, придерживаясь за стену, продолжает идти вперед. Необходимо добраться до детской. Она не сумасшедшая. Это Саммерс обезумела. Тэм всегда мне (ей) завидовала. В глубине души Лин чувствовала, что Саммерс хотела бы оказаться на ее месте, и не раз замечала, как она смотрит на Криса.

— Элли, что ты творишь? Приди в себя! Куда ты собралась? Ты едва держишься на ногах. — за спиной раздается стук каблуков Тэмзин.

— Пошла к черту, дрянь. Ты не получишь мою семью, — не оглядываясь, агрессивно отзывается Элинор.

— Я хочу помочь тебе, Лин. Послушай меня…

— Заткнись, сука, — рявкает Элинор, распахивая дверь в детскую.

Застыв на пороге, женщина издает истошный вопль, взрывающий барабанные перепонки. В голове раздается скрежещущий треск, и она сгибается от дикой боли в затылке, висках — везде. Ноги подкашиваются, и Элинор падает на колени. Глаза слезятся от дикого напряжения, пока она с ужасом обводит взглядом расставленные вдоль стен незаконченные идентичные портреты. Их так много. Не меньше дюжины. На всех одно и то же мужское лицо с недостающими деталями.

Вместо кроваток малышей и стеллажей с одеждой и игрушками — полки с кисточками, красками, чистые холсты и мольберт у центрального окна, на котором закреплена последняя законченная работа. Не дыша Элинор смотрит в изображённые на портрете глаза цвета ртути, в глубине которых клубится тьма, пожирающая ее сознание. Туман становится гуще, опутывая ее, словно кокон. Голова взрывается от переговаривающихся голосов.

«— У меня не выходит! Не получается!

— Ты слишком спешишь.

— Я боюсь не успеть.

— Мы все этого боимся, Эль. Каждая прошедшая секунда становится прошлым. Расслабься и позволь времени течь сквозь пальцы, и, поверь, тогда все получится.»