Не Он

Расправив плечи, Элинор выпрямилась в полный рост. И хотя внутри она вся дрожала, испытывая мучительную неловкость, внешне выглядела совершено уверенной. Прозрачные ручейки хлынули с ее волос, побежали по плечам, груди и бедрам. Лин не помнила, чтобы Кристофер мыл ее раньше, но обнажённой видел тысячи раз, и все равно ей до скрежета зубов хотелось спрятаться от холодного отчуждённого мужского взгляда.

Крис тем временем бережно вытер женское нагое тело, замотав одно полотенце на голове, а второе — вокруг груди. Снова подхватив Элинор на руки, вернулся к постели, усадив смиренную женщину на то же место, откуда забрал пятнадцать минут назад.

После он отошел на шаг назад, увеличивая пространство между ними, условно давая понять, что ей ничто не угрожает.

Как бы не так. Одно его присутствие в этой спальне — угроза.

Угроза ее психике, ее телу, сердцу.

А, может быть, и жизни.

Она снова вжалась спиной в изголовье, исподлобья глядя на молчаливо наблюдающего за ней мужчину. На идеально сидящей на широких плечах рубашке не осталось ни одного мокрого пятна от брызг. Безупречный мерзавец.

— Собирайся. Через полчаса мы выезжаем, — сухо ставит он ее перед фактом. Непреклонный тон не подразумевает отказ или обсуждение.

— Куда? — Лин зажимает расползающийся узел полотенца на груди, устремив на мужа растерянный взгляд.

— В Массимо, — бесстрастно сообщает он и, развернувшись, быстро покидает спальню.

Лин выдыхает весь скопившийся в легких воздух и усиленно растирает пульсирующее виски кончиками пальцев. Головные боли по-прежнему периодически возникают, причем без всякой причины и, как правило, под вечер, но надо признать, что в последнее время они стали менее интенсивными и мучительными, чем в самом начале.

Взглянув на настенные часы, показывающие половину девятого вечера, Элинор мысленно послала Кристоферу проклятие.

Зря она думала, что все самое ужасное в этот день с ней уже случилось. Оказалось, что у «любящего и ласкового» мужа остался еще один невыполненный пункт его извращенного плана.

— Разве нас не Дональд отвезет? — удивленно интересуется Лин у занявшего водительское место мужа.

— У него выходной, Эль. ­— вполне миролюбиво напоминает Крис. — Пристегнись, пожалуйста.

Ягуар, утробно зарычав, лениво выкатывается из подземной парковки и движется к главным воротам. Элинор зябко передергивает плечами, поправляя съехавшие лямки облегающего бирюзового платья. Роскошный кабриолет с откидным верхом по-настоящему роскошен только в жаркую погоду, но сейчас не тот случай. Дождь наконец-то закончился, а вот ветер и вечерняя прохлада никуда не делись.

— Ты не опустишь крышу? — обхватив себя ледяными руками, спрашивает Элинор.

— Нет, — следя за дорогой, коротко отрезает Крис.

— Мне холодно! — настаивает Лин, клокоча от раздражения. Как можно быть таким… бесчувственным мудаком?

— Накинь мой пиджак. — Крис быстро снимает с себя озвученный предмет одежды, передавая Элинор. Меньшим мудаком этот широкий жест его не делает, но ей все равно становится неловко от мысли, что теперь ему предстоит мерзнуть.

— А ты? — кутаясь в теплый пиджак мужа, Лин непроизвольно втягивает свежие нотки мужского парфюма. Удивительно, но он нравится Элинор больше, чем тот другой — знакомый и собственноручно выбранный.

— Мне не бывает холодно, когда рядом любимая жена. — без тени иронии отзывается Кристофер. Лин горько кусает губы, в горле встает ком, сердце предательски сжимается.

— Ты правдоподобно лжешь. Я могу и поверить. — взглянув на четкий мужской профиль, натянуто произносит Элинор. Ей бы хотелось, чтобы тон ее голоса прозвучал более дерзко, вызывающе и независимо, но увы, она не обладает феноменальными актёрскими данными, в отличие от мужа.

— Если я лгу, то какого черта ты до сих пор сидишь здесь? — тормознув на светофоре, Кристофер поворачивает голову и пристально смотрит своей попутчице в глаза. Его взгляд ощущается, как ожог, но не тот, что оставляет солнце. Он, как яд, заполняет каждую пору, проникает в кровь, вызывая внезапное головокружение и слабость, пальцы рук начинают мелко дрожать, во рту появляется металлический привкус.

— Мне выйти? — холодный порыв ветра уносит прочь высказанный вопрос, но судя по ледяной ухмылке, Кристофер все же услышал, но предпочёл проигнорировать.

— Ты живешь в моем доме, Эль. Спишь в моей кровати. Трахаешь мой мозг и член. Для чего, скажи, мне терпеть тебя, если я не долбаный мазохист?

— Это ты мне скажи, Крис. — поджав губы, отвечает Элинор. Неопределенно тряхнув головой, он переключается на управление автомобилем.

— Ответ на поверхности. — сухо бросает Кристофер. — Но ты упорно его отрицаешь. Проблема в тебе, Эль. Разберись в себе, наконец.

— Ты не очень-то помогаешь мне разобраться! — громко апеллирует Элинор. — Тебе проще молчать и мучать меня, чем объяснить, что с нами происходит!