Не ошибись с выбором

Судя по тому, с каким удивлением меня рассматривали родители Александра и Виктора, я сказала что-то странное. Что-то, что для них было непривычно и непонятно. Ольга мельком бросила взгляд на сыновей, ее муж задумчиво уставился на Аню и затем подключился к разговору:

— Интересно, вы сами выбрали свою профессию? Это, наверное, семейное дело — стоматология?

— Нет, что вы. Я в семье первая, кто не упал в обморок в анатомичке. Моя бабушка поступила на первый курс в медицинский вуз, но потеряла сознание сразу, как показали мертвое тело. Меня же этот момент ни как не впечатлил. Тело и тело. Я не проводила ассоциации с тем, что когда-то оно принадлежало человеку. s В этом плане мы хладнокровны. Даже на приеме, когда в кабинет входит пациент, он автоматически перестает быть для меня человеком. Я не испытываю эмоций, когда ему больно, моя задача — вылечить, исправить, привести в норму, но ни как не сочувствовать. Сочувствие и жалость лишь мешают. И лишь потом, когда мы вместе выходим из кабинета, я вновь начинаю чувствовать в полной мере — только после этого я начинаю сопереживать.

— И вы не боитесь крови? Вам не страшно лечить людей? Хотя поставить пломбу, наверное, не так сложно… — заметила Ольга, с куда большим интересом слушая то, что я говорю.

— Пломбу — нет, — рассмеялась я, — а вот сделать реставрацию — да. К тому же, я больше хирург и люблю работать с кровью и гноем. Как бы противно это для многих не звучало. Повторюсь — моя задача — вылечить, избавить от боли, привести в норму.

— Господи, а с виду сущий ангел, — мужа Ольги передернуло. Он уставился на меня, словно никак не мог поверить в то, что я говорю, — вы вернетесь на свое прежнее место? Вы ведь в декрете, так?

— Нет, я найду новое. Уже ищу, была на нескольких собеседованиях, но меня не все устраивает. С выбором места лучше не торопиться.

— Ты лучше на дому работу тоже оставь на первое время, — в разговор вмешался Виктор, — пока устроишься, пока клиентов наработаешь… Это все требует много времени. Примерно полгода, если не больше. Так что в любом случае оставайся как удаленный сотрудник. У нас всегда есть что исправить, написать, перевести, переделать… Тем более ты любишь работать по ночам…

— Лучше пусть замуж выйдет, — хмыкнула Ольга, — а то вкалывать всю жизнь тоже кому охота. Найди себе богатого, успешного мужчину и наслаждайся жизнью.

— Спасибо, но мне это не подходит, — интересно, это сейчас такая проверка или Ольга действительно считает такое нормой? С другой стороны, эти слова можно трактовать по-разному. — Но тут еще важно то, что именно вы имеете в виду. Если вы подразумеваете то, что в таком случае можно сидеть дома и ничего не делать — это не мой вариант.

— А что же тогда твой вариант? — В разговор вновь вмешался Виктор. Он не сводил взгляда, наблюдал за мной так же, как и его брат.

— Сложно ответить. Я не знаю, не вижу четко своего будущего, только отрывки. Часто представляю небольшой дом, где в комнате обязательно есть камин… Перед камином, на полу, лежит мягкий ковер, стоят два уютных широких кресла… Лежит большая собака и греется у огня, тихо фырча себе что-то под нос. Я вижу, как рядом со мной играет Аня, как она постепенно засыпает рядом с собакой, обнимая мохнатого зверя. Я сижу на полу, облокотившись спиной на кресло. У меня на коленях пытается заснуть мой муж, который что-то рассказывает о своей работе, мечтает о путешествиях, о совместных поездках, который всегда защитит и никогда не обидит. Еще я вижу чердак — скошенная крыша с двух сторон, огромное окно, почти до пола, окно на крыше и… Обязательно стоит мольберт. Как-то так… Не знаю, что еще можно сказать… Но при всем при этом я работаю и наслаждаюсь своей профессией!

— Хорошая мечта, — Виктор стал совсем грустным. Что же его так сильно расстроило? — Я тоже об этом мечтал… Когда-то…

— Все об этом мечтают, — рыкнул Преображенский, но Виктор никак не отреагировал на слова брата.

Мы встретились с Волковым взглядом, и я почувствовала, как внутри вновь все переворачивается, как неистово начинает биться сердце и тут же бросает в жар. Ну почему он вызывает такую реакцию? И этот его взгляд… Пронзительный, требовательный… Как же он мне нравится…

Вот только он явно не заинтересован во мне… Да и зачем ему женщина с ребенком, с кучей проблем…

— Маам! — Аня выглядела достаточно сонной. Ее глазки стали красные, девочка постепенно начала клевать носом, еда ее уже не так сильно привлекала, как раньше и в теле появилась заметная усталость, — я хочу спать. Иголь тоже хочет спать…

— Да! Я сейчас прямо тут усну, может, мы уже пойдем? — В голосе звучала дикая обида. Мальчик бросил злобный взгляд в сторону своего отца, в тоже время умоляя его, наконец, отпустить. Преображенский молча кивнул.

— Вы куда? — Изумился Александр.

— Уложить Аню, я же не могу отпустить ее одну…

Преображенский явно не понимал, зачем я делаю те или иные вещи, почему так сильно опекаю Аню, хотя на самом деле — это простое проявление заботы и любви к своему ребенку. И понимание того, что она еще очень маленькая и не самостоятельная.