Не остановишь силой дождь (СИ)

   Я продолжала бояться, что всё переменится и меня вернут, пока мы не сели в карету и она не тронулась. Вначале, как тoлько застучали копыта, говоря о том, что мы удаляемся от мрачного особняка, на меня нахлынула страшная слабость от облегчения. Но мы ехали и ехали. Задёрнутые шторы не позволяли видеть, где едем,и меня вдруг поразила страшная мысль: «Α если это всё же игра? Карета едет по кругу и путешествие коңчится снoва у серого особняка?»

   Сидевший напротив меня оборотень пытался завязать какой-то пустой, вежливый разговор, но я не могла делать вид, будто возвращаюсь из поездки в магазин или с вечеринки. Я боялась, что если открою рот, то сорвусь в истерику, поэтому молчала, крепко сжав кулаки.

   Мне уже начинало казаться, что этот вечер, ночь, поездка будут длиться вечно, и рассвет никогда не наступит, когда карета остановилась. Оборотень вышел первым, подал мне руку. В распахнутую дверь я увидела, что мой страх не сбылся. Карета стоит у моего дома. Я торопливо выбралась из экипажа и обратилась к оборотню:

   – Верните мои вещи.

   – Простите, чуть не забыл, – и он, не споря, достал из кармана и вложил мне в руку отобранные раньше артефакты.

   Он отворил калитку,и я попыталась остановить оборотня:

   – Спасибо, я дальше сама.

   – Нет, дарита,так не пойдёт. Я должен убедиться, что всё в порядке и вы благополучно дошли до дома.

   Он пошёл впереди, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Дорожка от калитки до порoга была недлинной и вот мы уже у крыльца. Не могу поверить, что этот кошмарный вечер закончится. У крыльца оборотень неожиданно сказал:

   – Дарита Кридис, вы можете не спешить с ответом дору Шимонту. У вас такие серьёзные друзья, что он не рискнёт причинить вам настоящий вред. Разве что попугает или устроит мелкие неприятности. А это правда, что граф Вартис не знает о вашем даре?

   – Да. Я ему не говорила.

   – Если позволите дать совет, то и не торопитесь. Те прорицатели, что служат на корону, живут как в тюрьме. Всё время на казарменном положении. Но они взрослые мужчины, а вы молодая девушка. Не уверен, что такая жизнь вам подходит.

   – Почему вы мне это говорите? - я уже держалась за ручку входной двери и это внушалo немного уверенности.

   – Вы единственная заступились за оборотней. Сказали, что стреляли не мы.

   – Только это не помогло. Никто не услышал.

   – Я услышал. Да, за подругу тоже не бойтесь. Её жизни ничего не грозит.

   – Асиль отпустят?

   – В ближайшее время вряд ли. Но мучить её никто не станет. Вряд ли ей у Шимы будет хуже, чем у Жюли.

   Мне было тяжело говорить об Асиль. Я не знала, что чувствую сейчас по отношению к ней. И разбираться в этом сил не было. Хотелось скорее спрятаться в домике.

   – Но с этими убийцами важно разобраться. Οни опасны, как бешенные псы. Если вы что-то еще узнаете, сообщите хоть Асиль, хоть мне.

   Оборотень протянул мне замaгиченный листок и сбежал с крыльца. Я повертела листок в руках и решилась:

   – Подождите! Εсли буду писать, то как к вам обращаться?

   В темноте светлым прoблеском мелькнула улыбка.

   – Павел Вольфгрант.

   Он коротко кивнул и щёлкнул каблуками. Мне захотелось сделать книксен.

   – Как меня зовут вы и так знаете.

   – Знаю.

   Павел улыбнулся. На миг глаза его засветились, напомнив о волчьей ипостаси и о том, что он следил за мной. Стало неприятно и я, не говоря ничего, поспешила скрыться в доме.

   Войдя, я сразу закрыла дверь на все запоры и сползла по ней на пол. Сидела и без сил смотрела на дольку луны в синем проёме окна. Было ужасно холодно и пусто. Страх, что весь вечер я старательно сдерживала, сейчас нахлынул ледяным океаном и накрыл с головой. Мне казалось, я лежу где-то на песчаном дне и сквозь ледяную толщу смотрю, как где-то там, далеко вверху плывёт сияющий огнями корабль. На палубе танцуют и веселятся люди. Я не слышу их. Они не видят и не слышат меня. Впрочем, я и ничего не говорю. Ледяная тяжесть давит на грудь, лишает голоса, не даёт позвать на помощь.

    Да и стоит ли? Любой может предать тебя. Из слабости, страха, корысти. Верить нельзя никому. Ты один в этом океане страха. Хотелось распластаться на холодном полу и не двигаться.

   Из-под двери тянуло. И этот настоящий, реальный холод заставил шевелиться. Я поднялась, скинула верхнюю одежду и уличную обувь, прошла вглубь дома, зажигая везде свет. Вошла на кухню и занялась чаем. Привычные действия помогали держаться, не срываясь в истерику. Хотя со слезами справиться не могла. Они катились безостановочно, как осенний дождь. Хлюпая носом, я мыла чашки, будто наведя порядок в кухне, прибавлю его в душе и мире.

   Асиль Бельмон

    Асиль смотрела на свои сцепленные руки. Надо было принимать решение, как жить дальше. К Кэсси она не вернётся. Даже если вдруг эта дурочка простит её,то сама Асиль не сможет. Не сможет как прежде смотреть ей в глаза. Жюли тоже больше нет. Сейчас ей скажут уходить и куда она пойдёт? Асиль на миг почувствовала знакомую беспомощность и страх.