Не остановишь силой дождь

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы разделить скорбную весть! –продолжил ректор. – С глубокой печалью сообщаю вам, что наш король Леон скончался.

– Ах! – вырвалось у самых впечатлительных.

Остальные потрясённо молчали. Все мы родились и выросли во время правления этого короля, и почему-то нам казалось, что он будет править ещё долго. Да что там – вечно! Нет, умом-то мы понимали, что это невозможно, но жизнь в королевстве текла так спокойно и размеренно, король на магоэкранах почти не менялся с годами, потому представить, что на троне будет сидеть кто-то другой, казалось невозможным.

И вот правление короля Леона подошло к концу. Каждый чувствовал, что жизнь наша изменится. Но как? Угадать это невозможно. Даже Рыба Ламар не скажет. Вспомнив о ней, я посмотрела на преподавательницу. На фоне чёрных одежд её обычно смуглое лицо казалось бледным, как брюшко у морской рыбы. Похоже, на лбу у неё выступил пот, так как Ламар достала большой платок в жизнерадостную красную клетку и, сняв очки, промокнула им лицо.

Вдруг она нелепо взмахнула рукой, и очки её отлетели в проход возле сцены. Глаза Ламар закатились и побелели. Она вытянула руку со своим дурацким платком и громко, отчётливо произнесла:

– Кровь! Вижу кровь и смерть! Всё рухнет!

Глаза её расширились, и она поднесла руку ко рту, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова.

– Гибнет всё! Кровь заливает Лакхор!

– Наденьте на неё очки, – нервно крикнул ректор.

Я сидела с краю ряда и встала, подбежала к упавшим очкам, подняла их, но подать на сцену не успела. Госпожа Ламар тяжело рухнула на пол.

– Унесите её со сцены! Господин Крамп, окажите ей помощь, – обратился к целителю ректор. – Госпожа Ламар переволновалась. Смерть глубоко почитаемого короля Леона её потрясла.

– Нашла время, чтобы привлечь внимание к своей лабуде, – презрительно и тихо высказалась Лурия. – Никогда не прорицала, а тут вдруг дар прорезался. Не верю!

Я тоже не особенно верила, но после нелепой выходки Ламар остался неприятный осадок.

– Сегодня, в этот печальный день, занятия отменяются, – продолжил, как ни в чём не бывало, ректор. – Но я надеюсь, что и за стенами института вы сегодня будете вести себя достойно. Завтра занятия продолжатся по обычному расписанию, но на протяжении траурной декады все вы приходите в институт в тёмной и скромной одежде, с траурной повязкой на рукаве. На парадной лестнице будет установлен портрет короля Леона и ваши кураторы определят порядок, в котором каждый из вас отстоит в скорбном карауле.

Зазвучала печальная мелодия и под её звуки все стали постепенно покидать зал. У одних девушек на глазах сверкали слёзы, другие обсуждали – в чём приходить завтра и где раздобыть траурную повязку.

– Не понимаю, чего они плачут? Лицемерки! – высказалась Лурия. – Мне, конечно, жаль короля, но он был уже старый. Все рано или поздно умирают, а король Леон пожил хорошо и долго. Дай Бог каждому прожить столько! Зато сейчас у нас будет молодой король, красавчик Анджей! Жаль, что у него уже есть невеста.

– А то что? Ты бы на него нацелилась? – насмешливо спросила Хельга подругу.

– Ну хоть помечтать можно было бы! – шлёпнула её по плечу Лурия. – Не у всех же, как у тебя, уже женихи имеются. Да ещё такие красавцы, не хуже принца.

– Да, теперь я Олафа точно не скоро увижу, – вздохнула Хельга. – Их сейчас на усиление гвардии поставят. Уже ведь выпускной курс, почти офицер.

В её голосе прозвучала гордость. Я вдруг обнаружила, что держу очки Ламар.

– Девочки, вы идите, а я пойду, найду Ламар. Верну ей очки.

Лурия выхватила их у меня из рук и нацепила на нос:

– Кровь, всюду кровь, – противным голосом она передразнила прорицательницу. – Как они мне? Я такая же страшная?

Но мы не успели даже оценить. Лурия быстро сорвала их с носа.

– Фу! Они просто фонят магией. Чуть не ослепла! Что у Рыбы с глазами, что она носит такое? Осторожней с ними, Кэсси! – сказала, отдавая очки, Лурия.

Глава 4. Траурная декада

По поводу повязок мы волновались зря. На следующей день их выдавали всем на входе в институт. Кто-то из сильных преподавателей, может даже сам ректор, наложили на ткань небольшое заклинание иллюзии, и стоило надеть повязку на руку твоя одежда окрашивалась в серый траурный цвет. Я еле удержалась от смеха, когда Лурия принялась фыркать и тихонько ругаться, увидев результат. Её смуглой коже и яркой красоте серый совершенно не шёл, она предпочитала даже в институт носить наряды насыщенных чистых цветов.

Преподаватели обычно смотрели на неё и других модниц сквозь пальцы. Особенно потому, что большую часть занятий поверх наших платьев надевались форменные рабочие фартуки с кучей карманов из ткани, что невозможно прожечь ни огнём, ни зельями. Но в дни траура ректор, похоже, счёл неуместным, чтобы студентки продолжали напоминать цветущий луг. Зная, что переубедить таких, как Лурия, невозможно, проблему решили радикально, превратив повязки в простой артефакт.