Не оставляй меня

– Садись, – предложила мне она. – Можешь взять его за руку. Он почувствует. Так ему будет легче уйти.

Кончиком пальца я провела по тыльной стороне его ладони, которая лежала на простыне. Значит, это правда. Он умирал. Слова медсестры уничтожили последнюю надежду. Я осторожно сжала его пальцы. Слезы закапали на белоснежное постельное белье. Вопрос о том, люблю я его или ненавижу, перед лицом смерти потерял значение. Он меня покинет. Я никогда больше не загляну в его зеленые глаза. Он никогда больше не улыбнется мне, никогда не поцелует. Ужасно думать об этом. Кейден умрет, потому что пытался меня спасти.

Его семья сейчас должна быть рядом с ним. Где Иапет и его мать? Где друзья, сопровождавшие его тысячи лет? Матео, его брат, который пускай и предал богов, но такого точно не хотел. Я аккуратно прижала его ладонь к своей щеке, стараясь не мешать трубкам, спускающимся по его руке. Возможно, они еще хоть на чуть-чуть продлят ему жизнь. Возможно, он все-таки еще раз ненадолго очнется. Возможно, еще произойдет чудо.

Мама тихо разговаривала в коридоре с Шоном, но я отключилась от окружающего нас мира. Погладив его по лицу, я вспомнила нашу первую встречу в лагере, вспомнила о запахе его куртки, которую он на меня накинул. Вспомнила, как мы вместе карабкались на скалы и как он защищал меня от Скиллы и Агрия. Он последовал за мной в Монтерей, и я никогда не забуду его поцелуи, даже если они были неискренними, не забуду, как всего несколько часов назад на Олимпе он утверждал, что хочет быть со мной. У него было всего одно заветное желание, и Зевс его исполнил, правда, цена оказалась чересчур высока.

– Эй, – прошептала я. – Возвращайся обратно, ладно? Ты не можешь умереть. Не бросай меня одну в этом бедламе. – Положив голову ему на грудь, я сосредоточилась на сердцебиении Кейдена, которое с каждой секундой становилось все слабее.

Комнату наполнил оглушительный писк. Я резко вскинула голову и уставилась на ящик возле койки. В кино красные линии на них никогда не выглядели так жутко. И никогда так однозначно.

Мне на плечо легла ладонь Шона. Мама присела на корточки рядом со мной и взяла мою свободную руку в свои.

– Все кончено, золотце, – сказала она. – Бедный мальчик. По крайней мере, ты была с ним. Наверняка он это чувствовал. Мне так жаль.

– Он мертв? – глухо спросила я и всхлипнула, не веря своим глазам. Больше всего мне хотелось его встряхнуть. Пусть очнется. Мои всхлипывания усилились, когда вошла медсестра и отключила приборы. Теперь должна была наступить тишина, однако звук работающих аппаратов все равно наполнял комнату гулким шумом. Она вытащила трубки из безжизненной руки Кейдена, откатила в сторону капельницу и собиралась накрыть простыней его лицо, которое после смерти выглядело таким спокойным и расслабленным.

– Пожалуйста, не надо, – попросила я и вытерла слезы со щек. – Дайте мне побыть с ним еще минутку.

Женщина обменялась взглядом с Шоном, который кивнул и вскоре после этого вместе с мамой покинул палату. Медсестра закрыла за собой дверь.

И тогда наконец наступила тишина. Я села на край кровати и убрала светлые волосы со лба Кейдена. Из него получился бы ужасный смертный. Слишком красивый и слишком властный для нашего времени. Возможно, реальная жизнь немного сбила бы с него спесь. Его кожа еще не остыла, и, кроме парочки царапин на лице, он выглядел целым и невредимым. Наклонившись к нему, я поцеловала его в губы. Он больше никогда меня не поцелует. От этой мысли у меня сжалось сердце. Мы оказались слишком глупы, чтобы найти лучшее применение тому времени, которое у нас было.

– Я солгала, когда сказала, что не хочу тебя, – прошептала я. – На самом деле я ничего не хотела сильнее, чем быть с тобой, и готова поспорить, ты об этом знал. Почему ты не был со мной честен? Тогда бы ты сейчас здесь не лежал.

Его заберут и опустят в темную яму в земле. Больше всего мне хотелось лечь рядом и согревать его, чтобы он не остыл. Но для этого уже слишком поздно. Если бы я быстрее привела помощь…

– Жаль, что я не сказала тебе, что ты для меня значишь, – призналась я. – Но из-за твоего поведения мне было так сложно это сделать.