Не оставляй меня, Малыш!

Надо заставить Нинюсю принять таблетки. Сама она ни за что не станет — препарат жутко дорогой, и упрямая старуха считает, что его непременно надо экономить.

Ася вернулась в детскую. Нинюся сидела возле Степкиной кровати и, склонившись к самому его уху, бормотала что-то тихое и ласковое.

— На, пей, — приказала Ася. — Пей, или я позвоню Сергею. Смотри, он приедет с работы, специально, чтобы с тобой разобраться!

Старуха, вздыхая и кряхтя, проглотила таблетки одну за другой.

Ася посидела в детской еще минут десять, дожидаясь, пока Нинюсино лицо утратит пугающий. землистый оттенок, затем начала поспешно собираться.

Затренькал телефон.

— Да! — Она на бегу подхватила трубку.

— Ты еще дома? — возмутилась Кристина.

— Я еще дома, — подтвердила Ася, раздергивая молнию на косметичке.

— Безобразие! Гы уже двадцать минут как должна была выйти!

— Зачем же тогда ты звонишь? — резонно заметила Ася.

— Потому что я знаю тебя! И знаю, что ты обязательно опоздаешь, если тебя не подстегнуть.

— Подстегивают лошадей, — сухо проговорила Ася, принимаясь красить правый глаз.

— Ась, ты как будто не понимаешь! — плачущим голосом проныла Кристина. — Ровно в час всё должно быть в готовности номер один.

— Будет, если ты дашь мне спокойно накраситься. Ты же не хочешь, чтобы я прискакала на встречу страшная, как баба-яга.

В трубке хмыкнуло.

— Ну, до бабы-яги тебе, положим, далеко. Дай слово, что выйдешь через пять минут, — нс могла успокоиться подруга.

— Через десять. — Ася перешла к левому глазу.

— Ладно, — капитулировала Кристина, — но ровно через десять. Чао.

Ася ожесточенно мазнула помадой по губам и помчалась в прихожую. Сунула ноги в туфли, накинула на плечи легкий кожаный пиджачок и вылетела за дверь.

Ее терзало мучительное чувство вины. За все: за то, что легкомысленно отпустила Степку кататься на новом велосипеде, который ему еще явно велик, за то, что не удосужилась показать его врачу после травмы, за Нинюсино серое лицо и одышку, а главное — за то, что теперь своим опозданием она подводит целый коллектив.

Бегом Ася достигла шоссе и принялась ловить машину — общественный транспорт в такое время ходил очень плохо.

Однако и тут ей не повезло. Как по закону подлости, машины, которые в другое время охотно тормозили, стоило Асе поднять руку, сейчас проезжали мимо, не сбавляя скорости.

Наконец возле нее остановилась старая, помятая бежевая «Волга».

— Куда? — угрюмо спросил немолодой водитель, такой же помятый, как и его автомобиль.

Услышав ответ, он решительно замотал головой.

— Издеваетесь? Там сейчас самые пробки — обеденное время.

«Волга» газанула и умчалась. Отчаявшаяся Ася снова было подняла руку и тут увидела подъезжающую маршрутку.

Это было спасением в ее нелегком положении. Шоферы маршрутных такси умели виртуозно избегать пробок, беспардонно подрезая остальных и пользуясь для проезда пешеходным тротуаром.

Ася запрыгнула в салон, на ходу продумывая, с чего она начнет разминку с девчонками, если на нее все же останется время.

Маршрутка едва ползла. Очевидно, за рулем сидел новичок, неукоснительно соблюдавший все правила дорожного движения. В какой-то момент Асей овладело искушение вылезти и снова попытаться голоснуть. Однако она поборола это желание. Ей уже стало совершенно ясно, что сегодняшний день из разряда неудачных, а потому нет смысла дергаться, будет только хуже.

В сумке нагло запел мобильник.

Наверняка Кристина с ума сходит. Ася нажала на отбой и вышла на своей остановке.

Полпути было проделано, оставалась еще половина.

И угораздило же ее работать в такой дыре! С одной стороны — Кольцевая автодорога, с другой — вокзал. Кругом грязь, пустошь, ямы. «Криминальная территория» — как любит говорить их вахтерша, тетя Катя.

Подземный переход находился метрах в пятидесяти от остановки. От него к ДК вела хорошая ровная бетонка, по которой можно было идти, не рискуя вывихнуть ногу. Вот только времени эта роскошь занимала минут пятнадцать, если не все двадцать.

Конечно, существовал и более прямой путь перебежать шоссе в неположенном месте, пересечь огромный, заросший бурьяном и чертополохом пустырь, а дальше идти вдоль длинной и глухой бетонной стены, огораживающей железнодорожные пути и территорию привокзального рынка. Так выходило почти вдвое короче, но зато и опасней.

Пустырь был излюбленным местом окрестных собачников, по нему днем и ночью носились огромные псины, часто без ошейников и намордников, а у стены вечно торчали многочисленные вокзальные бомжи и проститутки. Узенькую тропинку, проложенную в высокой, в человеческий рост траве, усеивали битые бутылки, окурки, засаленные обрывки газет и прочий мусор.

Через пустырь Ася ходила редко, а с прошлой осени, когда из кустов на нее набросился огромный черный, как ночь, ротвейлер, и вовсе перестала, предпочитая потратить лишнее время, но остаться невредимой.

Однако сейчас она все же решила рискнуть.

Дождавшись паузы в бесконечном машинном потоке и миновав трассу, она зашагала вперед настолько быстро, насколько позволяла неровная, вся в рытвинах и камнях, дорожка.