Не оставляй меня одного

Дядюшка Том и тетушка Бэсс
Пошли за грибами с корзинками в лес.
С корзинками в лес они за грибами,
Представьте себе, отправились сами.
А дома оставили стол и буфет,
В котором пирог и коробка конфет.
На кухне остались свежие сливки
И пудинг в духовке с клубничной подливкой.
Оставили стулья, кровать и комод,
С дровами сарай, а за ним огород,
Козла на лужайке, цветы на окошке,
А также собаку и рыжую кошку.
Дядюшка Том и тетушка Бэсс
С утра за грибами отправились в лес.
И только под вечер, довольны собой,
С грибами они возвратились домой.

И видят немыслимую картину:

Их рыжая кошка лежит на перине,
А рядом разлились свежие сливки,
И морда у кошки в клубничной подливке.
А кошка лежит, довольная очень,
И даже подняться с перины не хочет.
«О, боже! — воскликнул дядюшка Том. —
А может быть, вовсе не наш это дом?
Ну где это видано, чтобы на стол
С ногами залез бородатый козел
И чтобы собака на нашем буфете
Сидела и ела пирог и конфеты?
Наверное, сплю я, и это во сне
Кошмары какие-то видятся мне».

Дядюшка Том и тетушка Бэсс

Пошли за грибами с корзинками в лес,
С собой они взяли стол и буфет,
В котором пирог и коробка конфет.
Еще они взяли свежие сливки
И пудинг в духовке с клубничной подливкой.
С собой захватили кровать и комод,
С дровами сарай, а за ним огород,
Козла на лужайке, цветы на окошке,
А также собаку и рыжую кошку.

Дядюшка Том и тетушка Бэсс

С утра за грибами отправились в лес.
И только под вечер, довольны собой,
Все вместе они возвратились домой.

( самая грустная ) Глава последняя ( самая веселая ) Катись, тележка!

В Столе Находок у Пэна Трикитака появился ВЕЛОСИПЕД. Приехала на нем несравненная миссис Буль.

— Вот, мистер Трикитак, — сказала она, слезая с велосипеда. — Уже два дня он стоит у наших ворот, и никто не приходит за ним. Мы бы взяли эту машину себе, но мистер Буль говорит, что велосипед непроходим в болотах…

Она ушла, а велосипед остался в Столе Находок. Пэн Трикитак развил бурную деятельность. Он расклеил объявления, разослал письма по некоторым адресам, словом, перевернул вверх дном весь город. Но за велосипедом никто не приходил, и он стоял, грустно прислонившись к столу «Прием находок и заявлений». Каждое утро Пэн Трикитак стирал пыль со своего нового знакомого и смазывал маслом железную цепь. Он так в конце концов привык к велосипеду, что, пожалуй, расстроился бы, если б за ним пришел хозяин. Но таинственный владелец велосипеда как сквозь землю провалился.

А Пэн Трикитак потерял покой. Ночами он ворочался на своей софе и бормотал такое:

— Ах, Бабилонья, наверно, это так прекрасно — иметь свой велосипед!

— Вы только представьте, — говорил он теперь, встречая знакомых, — садишься и едешь. И все это одновременно — едешь и сидишь.

— Да, — мечтательно сказал однажды эсквайр Смит, — велосипед похож на лося с огромными рогами, а я так люблю уничтожать жаркое из лося.

— Вы что-то путаете, сэр, — ответил Трикитак. — При чем здесь лось? К тому же я не люблю жаркое, я его просто не ПЕРЕВАРИВАЮ. И потом, где вы видели, чтобы у жаркого были педали и два колеса с блестящими спицами? Нет, велосипед — это не жаркое. Тут, дружище, надо лишь научиться нажимать ногами на педали, и…

— Как это нажимать? — спросил Смит. — Нажимать можно только на земляничный пудинг, когда приходишь в гости и видишь, что все только этим и занимаются.