Не оставляй в живых колдуньи

Они лепят пасту, заботятся о внуках, по воскресеньям стряпают на целую семью, каждое утро бегут на мессу, а вечером меняют букетик в киоте Мадонны на углу улицы. Итальянские бабушки окружают теплом, заботой и любовью, а не скачут, аки козы, по горным тропам в 85 лет, и не шарахаются от плиты, прожив всю жизнь в деревне, в 68. И уж точно не собираются выручать ведьму из полицейских застенков, и не придумывают легенды, чтобы войти в дом жертвы.

Они вообще нереальны, эти Пенелопа и Николетта, маэстра и Летта, как, собственно, нереален их мир! Ведьмы, горшочки, заклинания, и это в XXI веке!

Хотя, вспомнив, как виртуозно стряпала Пенелопа ушки-орекьетте, а Николетта с энтузиазмом возрождала к жизни растения в засохших горшках, Саша согласилась, что эти двое тоже имеют право называться итальянскими бабушками.

Лежа в постели в своей комнате в локанде Сирены, Саша снова и снова перечитывала короткое сообщение.

Не отправь она Бальери фото из Кастельмедзано, не появись она в деревне, Лис бы и не вспомнил о ее существовании. Она и сама старалась не вспоминать о нем, была занята работой, приключениями, друзьями, у нее появился Никколо, был любимый Кастельмонте, был – и всегда будет– замок. Но иногда во сне она снова летела на полицейском вертолете, вокруг бегали карабинеры с автоматами, выводили из домов членов мафиозной группировки, а еще чаще ей снилась луна над мистической Матерой, горы и деревни Базиликаты. Хотя зачем называть ее этим именем, конечно, Лукании.

В этих снах Саша сто раз приезжала в Рим, набирала знакомый номер, но телефон не отвечал, или время путалось, или случалось что-то еще, и они с Бальери никак не могли встретится. Все время были рядом, в двух шагах, и все время ничего не получалось. Собственно, как и в жизни. Но каждый раз после этих снов Саша просыпалась счастливой. Ведь это просто сны, а в жизни всегда остается шанс…

События в Кастельмедзано так закрутились, что она не успела повздыхать и пострадать. В Лукании казалось, что Бальери, как и в снах, был где-то рядом, оплачивал локанду, обеды, но их дороги никак не пересекались.

Сон не шел, и она двадцать пятый раз перечитывала короткое сообщение: – Tutto a posto?

И свой ответ: –Все в порядке! Tutto bene!

– Спасибо за отдых «все включено» – набрала она, снова поставив смайлик.

– Prego, – последовал короткий ответ.

– Здесь нереально. Я никогда ничего подобного не видела и не ощущала.

– Я же говорил! Это волшебные места.

– Надеюсь, от меня есть хоть какая-то польза.

– Конечно! Старушки ожили, это благодаря вам.

– Я рада.

– Отдыхайте, Аликс. Золотых снов. Sogni d’oro.

– Buona notte, dottore.

Пять лет назад он просил называть его по имени, но она продолжала обращаться dottore. В конце концов, она взрослая, а не глупая девочка, и видит рамки, и понимает, что между ними ничего не может быть. А то, что было лично у нее, так все давно прошло, и вообще Саша влюбилась в него именно потому, что это безопасно. Безответная любовь безопасна! Можно страдать, вздыхать, рыдать, но не придется ничего делать и принимать решений. Тем она и прекрасна.

Но что ж так вздрагивает внутри и стреляет где-то под сердцем?

Николетта примчалась на своей старенькой машинке сразу после завтрака. Она успела заехать за Пенелопой и теперь вся компания собиралась наведаться в пригород, где жил Мартино Чибилло.

Саша удивилась, как все трое поместились в старый драндулет, видимо, и машина решила, что это слишком, тронулась с места, фыркнула и заглохла.

– А я говорила, что от машины под названием Додо добра не жди! Неужели нельзя купить нормальный автомобиль?

– Эта машина со мной с юности! – обиделась Николетта, – и с ней никогда не было проблем! Разве сейчас такие делают! Не надо мне другую. – Она снова и снова поворачивала ключ зажигания, машинка издавала кряхтящий звук и снова замолкала, презрительно фыркнув.

Николетта сникла и замерла на водительском сиденье.

– А почему Додо? – Шепотом спросила Саша.

– А потому что так называется! – Громко ответила Пенелопа. – Ланчия ДоДо. Еще бы Дуду назвали. Как попугай, ей Богу!

Они еще минуту посидели в тишине.

– Так и будем сидеть?

Николетта всхлипнула, любимая Додо никогда ее не подводила.

– Придется идти пешком…

– Маh! Недоразумение, а не машина! – Пенелопа опустила стекло и собиралась крикнуть сестру, но Сирена, увидев в окно, что компания никак не тронется с места, уже сама спускалась по лестнице.

– Что стряслось? Cosa successo, ragazze?

«Девочки» хором ответили, что машина не заводится, Николетта при этом снова хлюпнула носом.

Сирена издала короткий смешок, начала болтать о каких-то мелочах, опустив в то же время руки на капот и поглаживая его ладонями. Николетта собралась спросить, что это она делает, но Пенелопа остановила ее, тронув за руку. Сирена продолжала поглаживать капот, словно живое существо, успокаивая, как успокаивают собаку или кошку. Она посмеивалась и трогала машину, качала головой и вот кивнула Николетте – заводи, мол.

Николетта послушно повернула ключ и раздался ровный, привычный звук работающего двигателя.