Не оставляя следов

Таким образом, из 825 тысяч венгерского еврейства оставалось около двухсот тысяч. Евреи жили на этой земле почти шестьсот лет, однако в час испытания, в 1944 году, выяснилось, что они так и остались для местного населения нежеланными чужаками. Все нацистские операции — когда евреев сгоняли в одно место, арестовывали на улицах и отправляли на уничтожение, — все это было проделано за несколько недель без видимого протеста и сопротивления со стороны венгров. Еврей, живший в сельской местности, был чаше всего глубоко религиозен, носил традиционную одежду, его легко было опознать по внешнему виду. Отличался он от местного жителя и тем, как зарабатывал на жизнь; чаще всего это был либо трактирщик, либо мелкий лавочник, либо торговец вразнос, либо управляющий в помещичьем имении. Очень редко у еврея были своя земля и хозяйство.

В будапештском еврействе накануне войны существовало три основных прослойки. Во-первых, еврейская аристократия, которую Австро-Венгерская империя щедро одаривала почетными титулами — надворные советники, тайные советники, бароны и пр. Это была очень тонкая прослойка, и ее представители безраздельно властвовали в еврейской общине. Затем шел слой мелкой буржуазии, к которой и принадлежало большинство евреев в Венгрии. И наконец, сионистские, в основном молодежные, организации. Предвоенная еврейская аристократия, ее предводители и авторитетные лица видели в этих организациях угрозу, считали их, в частности движение Ха-шомер ха-цаир[21], коммунистическими и, не колеблясь, выдавали их властям, которые в те времена всячески преследовали коммунистов.

С приходом нацистов эта аристократическая прослойка мгновенно рассеялась кто куда, по принципу «каждый за себя», и не принимала никакого участия в подпольном движении Сопротивления. Когда война закончилась и союзники разрешили Джойнту и другим организациям вести работу среди евреев, совершенно естественно, что сионистские молодежные организации, никогда не прерывавшие своей подпольной деятельности и немало сделавшие для спасения евреев, стали играть в уцелевшей еврейской общине руководящую роль. Прежние общинные авторитеты, которым удалось выжить и вернуться в Венгрию, моментально нашли общий язык с властями — на сей раз именно с коммунистами — и снова начали действовать против сионистского молодежного движения. Особенно отличался г-н Штеклер, один из прежних старейшин общины, всячески старавшийся восстановить свое былое положение.

Йосеф Меир

Здесь я хочу упомянуть особо одного из активных деятелей венгерского движения Ха-шомер ха-цаир Йосефа Меира. Во время войны он, раздобыв себе арийские документы, занимался подпольной работой. После войны власти новой Венгрии назначили его на пост начальника одного из трех отделений политической полиции, в чьи задачи входило выслеживание и предание суду нацистских коллаборационистов. Наши эмиссары очень быстро вышли на этого человека. По инициативе своего движения он оставил полицейский пост и стал секретарем организации Ха-шомер ха-цаир, а затем командиром группы Хаганы в Венгрии. Но к этой истории я вернусь позже.

Ответственным за работу Хаганы в Восточной Европе был Яаков (Янкеле) Саломон. Он родился в Венгрии, родители привезли его в Палестину ребенком. Вместе с ним в Венгрию из Палестины в 1946 году приехала Хана Гури-Ривлин — ее задачей была организация воспитательной работы среди детей еврейских беженцев и обитателей гетто.

Янкеле Саломон встретился с Йосефом Меиром, и эта встреча сыграла в дальнейшем очень важную роль.

Йосеф Меир рассказал мне немало интересного об этом времени. Он, оказывается, встретил первого израильтянина на венгерской земле еще в 1944 году. Это был десантник Йоэль Пальги. Заброшенный в Венгрию с парашютом, он был захвачен немцами и испытал все прелести немецкого допроса. Но ему удалось бежать и добраться до еврейского подполья. Там его и встретил Йосеф. Пальги был в очень угнетенном состоянии, миссия его провалилась, и он страдал от вынужденного бездействия. Глядя на этого палестинского еврея, который отважно пошел на опасное дело и теперь мучается от того, что не может принести никакой пользы, Йосеф Меир задавался вопросом — чем смогут помочь нам израильтяне, какие бы они ни были опытные и закаленные в подпольной работе и партизанской войне?

И лишь спустя два года, зимой 1946-го, он получил ответ на свои вопросы и сомнения. По прибытии в Будапешт Янкеле Саломон посвятил несколько недель изучению местной проблематики, чтобы понять, какие задачи предстоит решать группе Хаганы. Тогда-то, встретившись с ним, Йосеф и получил ответ на свои вопросы. Вот что он говорит по этому поводу: «Я понял, что Янкеле предлагает нам именно то, чего нам не хватает. За годы подполья мы много занимались умственной работой — а физическая подготовка у нас была слабая».

С палками в Мишкольц

Он рассказывал мне: