Не оставляя следов

Барри, 10.4.48. Сегодня утром случилось серьезное происшествие. Корабль «Лино», задержанный в Мольфетте по причине своего подозрительного груза (оружие и боеприпасы) и находившийся под охраной, был загадочным образом пущен ко дну. В этот момент никого из экипажа на борту не было, поскольку судно находилось под охраной полиции и береговой службы. Цель диверсии очевидна: помешать следствию установить происхождение и назначение груза.

О легкомыслии властей — если не о прямом содействии — свидетельствует тот факт, что груз, состоящий из 8000 немецких винтовок и шести миллионов патронов, не был отправлен на армейские оружейные склады. Причина этому более чем ясна.

Как уже было сказано, цель диверсии — прекратить расследование и покрыть виновных, а также дать фашистам возможность без помех твердить о «красном» источнике оружия».

Назавтра, как следует отдохнув ночью, что нам было просто необходимо, Йоселе и я встретились с Муней в его гостиничном номере. Он лежал в постели с приступом тропической лихорадки. Тем не менее мы всё обсудили и пришли к единодушному мнению по поводу итогов нашей деятельности в последние десять дней и результатов нашей операции.

Так завершилась история с «Лино», и каждый из нас вернулся к своим прежним занятиям.

По сообщению одной из итальянских газет от 14 апреля, сирийское правительство признало, что оружие, находившееся на борту «Лино», предназначалось Сирии:

«Дамаск, 13.4.48. Правительство Сирии официально сообщило сегодня, что восемь тысяч винтовок и шесть миллионов патронов, затонувших в порту Барри в результате взрыва на борту корабля «Лино», были законным образом приобретены правительством Сирии».

Глава 5 ГРУППА ДИВЕРСИЙ ПРОТИВ ВРАЖЕСКОГО ИМУЩЕСТВА

В 1948 году, в последние дни британского мандата в Палестине, все английские газеты и агентства новостей угрожающе предвещали хаос, который воцарится в стране с уходом последнего британского солдата и последнего десантника. Арабская лига[38], со своей стороны, поклялась, что еврейский ишув будет уничтожен, — и действительно, в последнее время участились случаи убийств, совершаемых арабами в разных точках страны.

Все это, да еще при нашей оторванности от дома, глубоко удручало каждого посланца, и, хотя мы не могли не понимать, как необходима наша работа в Европе, мы рвались домой, чтобы как можно скорей влиться в ряды бойцов.

Я с головой, без остатка погрузился в тренировки, проходившие в восьми лагерях в Италии — от Анцано на севере до Грумо (лагерь «Вперед, к свободе!») на юге. Лагерями руководили израильские студенты, которые в то время учились в Швейцарии и в Италии и были привлечены нами к этой работе, а также командиры из среды беженцев, прошедшие специальную подготовку. Коллектив инструкторов составляли выпускники, закончившие курсы командиров отделений в лагере «Вперед, к свободе!».

В тот период мы подготовили два выпуска — в общей сложности 2000 человек. Неожиданно меня вызвали в Ми-лан на встречу с Шаулем Авигуром. Я, конечно, не мог знать заранее, о чем пойдет речь, но предполагал, что он хочет узнать, как проходят наши тренировки. В Милан я приехал ранним утром и был полностью готов к предстоящей беседе.

Первая встреча с Шаулем

Это была моя первая официальная встреча с Шаулем. Правда, я познакомился с ним еще в 1939 году, когда проходил курсы подготовки рабочей молодежи в кибуце Киннерет, а он был одним из старейших членов кибуца. Но до сих пор еще ни разу не случалось, чтобы он вызывал меня к себе по делу.

После обмена приветствиями и стандартных вопросов Шауль предложил мне сесть, сам расположился в кресле и в свойственной ему тихой и спокойной манере стал расспрашивать о моем прошлом и о работе в Италии. Потом разговор перешел к истории с «Лино», и тут он заговорил об успехе и о необходимых выводах из этой операции, о которой он уже немало слышал от Муни. Беседа затянулась, и в заключение Шауль отметил, что «темпы закупки оружия арабами в Европе растут, поэтому необходимо создать организацию, которая срывала бы эти закупки и тем самым ограничивала боевую мощь арабов, воюющих против нас». Шауль считал, что такое боевое подразделение нужно создать немедленно. Он добавил, что уже советовался с разными людьми и решил поручить организацию подразделения и командование мне, я же буду подчиняться непосредственно ему. Я понимал, какую огромную ответственность он на меня возлагает, но его глубокий властный голос, простота и сила, которая чувствовалась в его немногих словах: «Я сделаю все, чтобы предоставить в твое распоряжение самых надежных людей и все средства, которые у нас имеются», — не оставили в моем сердце места сомнениям.