Не оставляйте ведьму после уроков!

Если честно, некоторые зелья на вкус оказались просто ужасными. Было такое, которое превращает тебя на десять минут в самого остроумного человека на планете, и я клянусь, на вкус оно как жидкая брюссельская капуста. Может, Маверик и умирал от смеха, слушая мои шутки, но я не уверена, что оно того стоило.

Мама постоянно спрашивает, как мы с Мавериком проводим время, и я пытаюсь быть как можно более честной. Я не знала, сильно ли её расстроит то, что я пробую его зелья, но она совсем не удивилась, когда я рассказала, что в первый же день, проведённый вместе, мы перенеслись в центр вселенной.

– Да, помню это зелье, – вздохнула она, наливая мне какао. – Признаю, оно довольно впечатляет, но ведьмам такое раз плюнуть.

Сказав это, она тут же щёлкнула пальцами, и я оказалась стоящей посреди открытого космоса с чашкой какао в руках. Я так удивилась, что подпрыгнула и вылила немного на ничего не подозревающую звезду.

– Ух ты, мам! – ахнула я. – Почему ты раньше так не делала?

Она снова щёлкнула пальцами, и видение пропало, мерцающая звёздами галактика превратилась в нашу кухню.

– Потому что не люблю красоваться своими талантами, – пробормотала она. – В отличие от других. Дай угадаю, он сказал, что у ведьм плохо с воображением?

– Было что-то такое.

– Ох, Маверик! Ничего в нём не изменилось, – цокнула она языком. – Осторожно, Морган. Я понимаю, что магия твоего отца очень притягательна, так что не стану запрещать тебе время от времени пробовать то или иное зелье. Есть всего одно правило – никогда не покидай наш лес. Ясно?

– Ясно, – пообещала я.

И вот теперь, когда Маверик радостно шагает ко мне с протянутой рукой, мне совсем не хочется нарушать данное обещание.

– Нам нельзя уходить из леса, – твёрдо повторяю я, пытаясь убедить не только его, но и саму себя. – Я обещала маме.

– Мама просит нас оставаться в этом лесу, потому что беспокоится, что кто-то может увидеть тебя с колдуном, так?

– Наверное.

– И я это принимаю, – говорит он торжественно. – В конце концов, она же Верховная ведунья. Я уважаю то, как важно для неё, что подумают другие. Но…

– А тебе самому всё равно? – перебиваю я. – Ты не против, чтобы твои друзья-колдуны увидели тебя с ведьмой?

– Совсем наплевать, – легко отвечает он, а потом с подозрением приподнимает бровь: – Я тебе это уже говорил. Звучит так, будто ты мне не поверила.

– Ну, только из-за того письма, – произношу я с опаской. – Того, что ты написал маме, когда я была маленькой. Ты ведь ушёл…

Я вдруг замолкаю, видя, как его лицо мрачнеет. Лучше бы я не поднимала эту тему. Мы так замечательно проводили время, не понимаю, зачем мне понадобилось говорить на такие серьёзные темы.

– Прости, – пытаюсь я всё исправить. – Это не важно.

– Нет, это важно, – качает головой Маверик. – Правда в том, что я не для себя это сделал, Морган. Как я уже говорил, твоя мама должна заботиться о своей репутации. – Его лицо становится задумчивым. – Эгги всегда была крайне амбициозна, она не сомневалась, что однажды станет Верховной ведуньей. Если бы я остался, она навсегда стала бы изгоем, а значит, не смогла бы воплотить свою мечту.

– Хотелось бы мне, чтобы она была больше похожа на тебя и не переживала из-за мнения остальных, – произношу я, глядя в землю. – Будь она другой, мы могли бы быть здесь все вместе. Как настоящая семья. Но она всегда такая осторожная и разумная, особенно когда дело касается магии. Мне иногда кажется, что она не позволяет себе очень многое просто потому, что другим ведьмам это может не понравиться.

– Морган, – говорит Маверик, кладя руку мне на плечо и наклоняясь, чтобы заглянуть мне в глаза, – мы должны принимать в расчёт, что на ней лежит большая ответственность. Нельзя винить её в том, что она так серьёзно относится к своей работе. Верховная ведунья должна следовать правилам. Но… – он снова протягивает мне пузырёк и весело подмигивает, – это не значит, что и мы должны.

– Мне это всё не нравится, – рычит Мерлин.

– Что здесь? – спрашиваю я, рассматривая взвихряющееся серебристое зелье в одном пузырьке и бледно-голубое с белоснежными крапинками в другой.

– Как я уже говорил, твоя мама так упорно держит нас в этом лесу, потому что не хочет, чтобы нас видели вместе. Но я придумал, – и, по-моему, это весьма умно, если можно такое говорить о себе, – как сделать так, чтобы этого не произошло. – Он делает паузу для большего эффекта. – Помнишь, ты упоминала, что колдуны ужасно завидуют тому, что ведьмы умеют летать на метле.

– Да, – самодовольно киваю я. – Я бы с ума сошла от злости, если бы было наоборот.

Он со смехом качает головой, а потом откупоривает пузырьки и протягивает их мне:

– Сначала два глотка серебряного, а потом три голубого.