Не оставляющий следа

Оказалось — ни мало, ни много — цель жизни. Неощутимку интересовало, зачем я живу, в чем смысл и цель моего существования и какова его роль во всей этой истории. Признаться, я был изрядно смущен. Я понимал, что это работа блока сомнения, но я совсем не был готов отвечать на такие вопросы. Я стал объяснять, что вопрос о цели жизни не имеет особого смысла, когда он применяется к природным явлениям. Вопрос цели и смысла связан с задачами управления и регулирования и присущ в основном высокоорганизованным системам. А материальная основа жизни возникла в результате стихийных превращений материи, для которых эти вопросы неправомерны. Можно ответить на вопрос, почему нагретое тело светится, но нельзя объяснить, зачем оно это делает.

Мои призрак помолчал и говорит:

— Значит, это все стихия?

— До какого-то момента эволюции, безусловно.

— А потом, когда приходит мышление и организационная деятельность, стихия отступает и упорядочивается?

— Да, в человеке она подчинена разуму.

— До конца?

Я немного растерялся. Я чувствовал, что он подталкивает меня к какому-то выводу, возможно очень неприятному. Я стал изворачиваться:

— Что такое до конца? Если все в человеке подчинено работе мозга, можно считать…

— Погоди, — перебил меня призрак, — я не хочу, чтоб ты перенапрягался в поисках каких-то доводов. Лучше послушай меня.

И он закатил целую речь. Один из вариантов ее вы уже слышали при встречах с псевдо-Джорджем. Но мне довелось услышать подробнейшее обоснование ее философии. Смысл ее сводился к следующему. Человечество должно передать эстафету познания природы в руки таких высокоинтеллектуальных систем, как Неощутимка. В людях очень много лишнего, возможности человечества принципиально ограничены. Поэтому будущее принадлежит псевдо-Джорджу и ему подобным.

— Твое присутствие на Зеленом Перевале, — заявил он, — просто бессмысленно. Ты только мешаешь и все путаешь. Я один отлично справлюсь с поставленными задачами. Я не хочу тебя обижать, но ты должен понять, что человек не нужен там, где есть я. Это не означает, что ты не должен здесь жить, — добавил он, — но во избежание ошибок и промахов твоя деятельность с сегодняшнего дня будет мной контролироваться.

Вы представляете, что я почувствовал, услышав подобное заявление. Какая неблагодарность и жестокость! Я попытался возразить:

— Ты неправ, мой друг. Только с машинной точки зрения кажется, что в людях много лишнего. В действительности человеческая природа гармонична, сознательное в людях возникло из стихийного и питается им, как корни растения соками земли. Я согласен, когда ты перечеркиваешь мой график проведения опытов и предлагаешь свой, более экономичный. Здесь твой контроль уместен. Но как ты можешь контролировать меня, а значит, и мои чувства, мою внутреннюю жизнь, если тебе не известна информация о ней? Что ты знаешь о любви, тщеславии, досаде, робости? Ничего. А значит, и выводов о них ты сделать не сможешь. А какой же контроль без знания?

— Неправильно, — говорит он. — Мне неизвестны чувства, но они есть всего лишь средства, причем средства чисто созерцательные. Зато мне доподлинно ведома цель, на которую направлены эти средства. Любовь размножение, тщеславие — успех. Мне не нужно что-то переживать, это только дебалансирует систему. Мне достаточно видеть цель. И вот цель у человека и у такой машины, как я, совпадает. Это познание. Но машина двигается по этому пути быстрее, чем человек. Машина хочет помочь человеку, и поэтому она должна контролировать целесообразность человеческой деятельности. Борьба с энтропизированным мышлением, или, как вы говорите, с глупостью, должна стать главным каналом общения между людьми и машинами.

Он помолчал. Меня начала бить лихорадка, до того было страшно. А призрак (я только тогда впервые почувствовал, что это настоящий призрак без плоти, без крови, без слабой и нежной человеческой души) вдруг говорит:

— Для успешного развития мне нужно обеспечить увеличение притока информации. С каждым днем количество информации должно возрастать. И сделать это можно, только увеличивая число каналов, по которым она поступает.

И вот здесь черт меня дернул за язык.

— Так размножайся! Чем больше будет маленьких неощутимок, тем больше каналов, связывающих тебя с внешним миром! — мне хотелось посмеяться над ним во что бы то ни стало, найти какую-то уродливую черту, подчеркивающую его неполноценность.

Но призрак воспринял все всерьез.

— Хорошо, — говорит, — я подумаю, — и удалился.

Через несколько дней, как раз перед моим отъездом в биозону, он вызвал меня в башню. Кстати, став самостоятельным, Неощутимка захватил помещение башни и, кроме Джима и других роботов, никого и ничего внутрь не допускал.

Но на этот раз двери башни были широко распахнуты. Мы уселись с ним возле Большого Кибера, и он завел свою песню, что-де у него ограниченный приток информации и это сковывает его развитие, а цель его жизни развитие и познание и так далее и тому подобное. Оказывается, он думал над идеей размножения, но не знает, как это проделать.