Не осуждайте нас (СИ)

- Да, это не так уж сложно на самом деле. Просто перевелась в вечернюю школу и, немного постаравшись, получила аттестат.

- Софи, представляешь? Ася тоже в этот год ничем не занималась, оставила его свободным. Прям как я! – Вадим радостно жестикулировал своим словам, довольный тем, что они хотя бы в чем-то схожи.

- Вадим, это уже второй твой свободный год, - выгнув бровь, напомнила я.

- Я искал себя.

- Я тоже в какой-то мере искала себя, - тихонько сказала Ася. - Это ведь очень важно, себя в этой жизни найти. Мы все следуем по цепочке школа-университет-работа, а ведь никто даже и не задумывался, что есть другой путь. Что он, быть может, ведет к лучшей жизни, нежели дорога, привитая нам с ранних лет.

Вадим ошарашено обернулся в сторону девушки, но, как и я, не нашел нужных слов. Мы так редко слышали ее собственные мысли, что теперь даже и не знали, как на них реагировать. Она, быть может, поэтому всегда молчала… Потому что люди не понимают ее мысли, а если и понимают, то словами выразить не могут. Сейчас уже, вспоминая ее, я могу сказать, что она всегда очень точно говорила о том, что ее тревожило и беспокоило.

Все оставшиеся два часа преподаватели вели у нас «Просмотр». Я с ужасом слушала, как грозно отзывался один пожилой фотограф, который обыкновенно вел у нас практические занятия, обо всех работах Вадима. «Слишком много людей и слишком мало мира вокруг» - да, была такая у него привычка, нравились ему выражения лиц окружающей его толпы.

Что же говорили о моих работах? Несколько учителей подолгу передавали друг-другу мои снимки, чесали бороды и подбородки, сконфуженно приподнимали брови, а потом заявляли мне, что с технической точки зрения все не так плохо, даже хорошо для новичка, но сами фото… Сами фото были никакими. «Пустые, серые».

***

Мама Лины выглядела уже чуть лучше, она позволила мне пройти в квартиру, и я, недолго думая, направилась в сторону комнаты Лины. Дверь была приоткрыта, и я увидела то, чего совсем не ожидала. Хрупкая девушка была в объятиях своего учителя. Они сидели на кровати, и, ничего не говоря, прижимались друг к другу. Я попятилась назад, в сердце неприятно кольнуло, будто я уже видела что-то такое, будто и со мной это происходило.

- Софи, пройдем пока на кухню? – мама Лины коснулась моего плеча, и я молча проследовала за ней по коридору, оставляя позади сцену, которая предназначалась не для меня.

В маленькой кухне было уже темно, ее освещал приятный светильник на потолке. На столе стояла небольшая корзинка с фруктами – то, что мне всегда так нравилось в доме Лины. Казалось, будто тут всегда все живет. Уютно, тихо, приятно. Это было одно из тех мест, которое невольно воспринималось, как собственный дом.

- Чай будешь? – спросила тетя Лена – так обычно я ее называла.

- Да, пожалуйста, - ответила я, и женщина нажала на кнопку чайника.

- Думаю, они уже скоро освободятся, он здесь уже чуть больше часа. Знаешь, Софи, я ведь не дура. Все понимаю. Она так на него смотрит. Я ее такой уже давно не видела. При нем Лина расцвела за несколько минут. Ты понимаешь, он ей позвонил, сказал, что придет и она тут же ринулась в ванную, вышла с прической и макияжем, - тетя Лена тяжело вздохнула. - Кто бы мог подумать? Ни семья, ни подруги не смогли помочь ей так, как это сделал он.

- Он хороший человек, - сказала я, вспоминая их нежное объятие, увиденное мной случайно.

- Да, прекрасный. Но… Эх, Софи, все было бы намного лучше в этой жизни если бы мы могли просто быть с теми, кого любим, верно?

Она посмотрела на меня взглядом, полным заботой о дочери. Она и сама расцвела. Мать проснулась от того, что ее дочери стало лучше – это называется “семья”. Хотя, пусть это было и едва заметно, но и моя мама беспокоилась обо мне. Только очень тихо и совсем украдкой.

- Простите, - в проеме кухни появился Сергей Владимирович, - о Софи, здравствуй.

- Здравствуйте, - я кивнула учителю.

- Я должен идти.

- Я провожу, - откликнулась женщина, следуя за моим учителем. - Софи, ты пока можешь идти к Лине. Я вам туда чай принесу.

- Да, хорошо, спасибо.

Я неловко поднялась со стула и направилась к комнате подруги. Тонкая коричневая дверь была все так же немного приоткрыта. Я постучала в нее три раза и, услышав тихое «Да», прошла внутрь.

На кровати сидела Лина. Я только тогда поняла, что ее прежде рыжие волосы теперь сменились черными-черными прядями, обрамляющими исхудавшее лицо.

- Лина, твои волосы… - ошарашено произнесла я.

В остальном она выглядела уже лучше. На ней была ее обыкновенная одежда, легкий макияж, который она обыкновенно наносила каждый день. Да и не лежала Лина больше под одеялом, в углу своей кровати. Теперь просто сидела, немного ссутулив спину и свесив тоненькие ножки.

- Софи, - она посмотрела на меня, - он скоро женится.

Не надо было объяснять, кто именно, все и так понятно было. Теперь их объятие приняло для меня совсем другой вид. И если раньше мне казалось, что он пытается ее поддержать, то сейчас я понимаю, что это было самым что ни на есть прощанием для них обоих.