Не от мира сего

Егор сжимал в кулаке скелет руки человека. Отбросив кости в сторону, словно гадкое насекомое, он мелко задрожал и обтер руку о штанину. Кисть шлепнулась в грязь и отвратительно чавкнула. Обхватив себя руками, Егор, не переставая дрожать, переводил взгляд со странной находки на развалины и обратно. Музыка, стихнувшая на мгновение, вновь заиграла во всю мощь, и мальчик, немного поколебавшись, принялся разбирать валуны.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Над мокрыми полями показалось солнце и принялось нещадно исправлять последствия дождя. Выдохшись, Егор откинулся на кучу растасканных камней и на некоторое время прикрыл глаза. Только сейчас он почувствовал усталость, свинцом налившуюся в руки. Протерев тыльной стороной ладоней глаза, он встал и продолжил свои раскопки.

Камень, за ним еще один, и еще. Музыка зазвучала громко, и вот что-то блеснуло на послегрозовом солнце. Вздрогнув от неожиданности, Егор замер и несмело протянул пальцы к заинтересовавшему его предмету. Боковым зрением он заметил некое шевеление и тут же отдернул руку, успев схватить странный кристалл, но было уже поздно. Толстая зеленая лиана, похожая на резиновый шланг, метнулась из-под камней и крепко обхватила кисть мальчика. Музыка в голове внезапно оборвалась, и стало по-могильному тихо.

Застыв на мгновение, Егор дернул руку, но результата никакого не последовало. Даже наоборот. Через несколько минут с нарастающим ужасом мальчик заметил, что лиана начинает тянуть его вниз, под завалы. Все продвигалось медленно, но безапелляционно. Солнце нещадно палило с небосвода, напекая голову, отчего мальчику стало на миг дурно. И лишь находка, зажатая в пойманной руке, все также оставалась прохладной.

Упершись ногами в землю, Егор всем весом тела попытался откинуться назад и высвободить руку, но лиана только усилила захват, и мальчику показалось, что еще немного, и кожа на руке лопнет.

— Помогите! — в отчаянии закричал Егор. — Кто-нибудь! Пожалуйста!

Ветер, дувший со стороны замка, относил его крики в сторону, и спустя десять минут, когда рука уже вплотную приблизилась к завалам, а голос безнадежно охрип, мальчик понял, что кричать абсолютно бесполезно.

— Пожалуйста, — зашептал Егор, и из его глаз покатились слезы.

Он лег лицом вниз на землю и тихонечко заскулил. Отчаяние захлестнуло сердце, и только сейчас мальчик понял, в какой переплет он попал. Свободной рукой Егор дотянулся до камня, занес его над головой и несколько раз ударил по лиане. Но успеха это не принесло. Кулак с зажатым осколком камня, пружинясь, отскакивал от стебля.

— Нет, нет, ну, пожалуйста, не надо, — тихо скулил Егор, свободной рукой царапая лиану.

Но все было напрасно. С таким же успехом он мог пытаться умолять камень, одновременно кроша его голыми руками.

Распластавшись на земле, он перевернулся на спину и обреченно закрыл глаза, чтобы не ослепнуть от солнца. Лиана потянула еще немного на себя, и раздался противный хруст в предплечье.

— Ой, — воскликнул Егор и замер.

Солнце светило сквозь закрытые веки и в буквальном смысле жарило мальчика. Закрыв свободной рукой глаза, он вновь покорно замер. Легкий ветерок обдул разгоряченное тело Егора, и что-то сверху закрыло собой солнце.

— Вот ты где, малец, — раздался хриплый голос Ахальо. — Отдыхаешь?

Егор вздрогнул и открыл глаза. Над ним в двух метрах над землей висел давешний обтрепанный коврик, на котором по-турецки восседал чародей и грозно смотрел на мальчика.

— Ахальо, — прошептал он. — Ахальо!

— Да, это я, — оскалился мужчина. — А тебя вот не мешало бы выпороть за то, что без предупреждения сбежал.

— Извините, — шмыгнул носом Егор.

— Ладно, бывает, — подмигнул Ахальо. — Давай, вставай, хватит валяться. Нам пора лететь.

Егор тяжело вздохнул и ответил:

— Не могу.

— Устал, что ли? — не понял чародей.

— Нет, — замотал головой мальчик. — В принципе не могу. У меня — вот.

С этими словами он, насколько мог, приподнял скованную лианой руку, а свободной показал на пленившее его растение.

— Ох, ничего себе, — брезгливо выдохнул Ахальо. — Что это еще за чертовщина?

— Не знаю, — ответил Егор, и сбивчиво принялся рассказывать чародею, что произошло, умолчав о странной музыке и сверкающем камне.

— И крепко тебя эта фиговина держит? — поморщился чародей.

— Крепко, — тяжело вздохнул мальчик.

Ахальо провел рукой по подбородку, разглаживая пальцами куцую бороденку, и на мгновение задумался.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — пробормотал он и вздрогнул, словно очнулся от тяжких раздумий.

Чародей отвернулся в сторону, Егор увидел лишь его спину и снующие взад-вперед локти. Судя по всему, там лежали вещи, и мужчина что-то усиленно искал среди них.

Сопение усилилось, наконец Ахальо развернулся к мальчику. На лице чародея блуждала загадочная улыбка, а в руках он держал прозрачный бутылёк с серым порошком.

— Конечно, я по-другому намеривался его использовать, — тяжело вздохнул чародей, — но обстоятельства, так сказать… отодвинься немного в сторону, малец, — Ахальо махнул рукой.

Егор недоуменно посмотрел вначале на руку, а потом на чародея.