Не отдавай им меня

Заныривает рукой мне между ног и раздвигает пальцами складочки. Теребит легонько клитор, раздразнивая меня. И только я замираю в ожидании, как он сильно ударяется, вставляя свой член.

Я выгибаюсь еще больше. Протяжно стону.

— Да, маленькая сучка, да, — хрипит он, проталкивая в меня член.

Потом его движения становятся четче и глубже. Я скребу ногтями по гладкой поверхности зеркала. Арслан держит меня за бедра, не давай пошевелиться.

И еще удар. Еще. Чувствую, как начинают дрожать мои ноги. Коленки подкашиваются.

Арслан наклоняется и берет меня за горло. Поднимает к себе и толкает к зеркалу. Я всем телом касаюсь холодной поверхности. Соски тут же твердеют.

Упираюсь ладонями, пока он буквально вдалбливает меня в наше же отражение.

— Арслан, — вырывается у меня, когда я чувствую, как знакомые уже ощущения концентрируются в одной точке.

— Сейчас, сейчас, — хрипит он. — Нравится тебе? Порочная девка. Как все.

Эти слова он произносит как будто в бреду. С рваными выдохами.

Сильнее стискивает мою шею. Так, что я запрокидываю голову. Глотаю ртом воздух.

Второй рукой он подхватывает мою ногу и поднимает ее. Кладет себе на руку и упирается ей в зеркало.

И какие-то новые ощущения в месте его проникновения накрывают меня.

Я уже не стону, а кричу. Слышу в ухо частое дыхание Арслана и его рык.

— Арслан, — вскрикиваю и содрогаюсь.

Меня трясет. Арслан замирает. А потом опять возобновляет толчки. Сначала медленные, но ускоряясь с каждым новым движением. Потом начинает вбиваться с такой бешеной скоростью, что я боюсь быть вдавленной в зеркало.

Оргазм сменяется страхом.

Наконец, он громко рычит и резко вытаскивает из меня член. Ощущаю неприятную пустоту внутри себя и сама поражаюсь этому тоже новому для меня чувству.

— Сука, — слышу за спиной и что-то теплое стекает по ноге. — Ты ахуенная, Арин. Просто ахуенная.

Мы так и стоим возле зеркала еще какое-то время.

Потом Арслан отпускает меня и я опускаю затекшую ногу. Отхожу от зеркала, держась за него рукой.

Арслан заправляет член и застегивает брюки.

— Выбрала все, что надо? — спрашивает как ни в чем не бывало.

Лишь киваю.

Он выходит из комнаты и я кое-как, трясущимися руками, натягиваю на себя одежду. Ноги все еще ломит.

Когда мы приезжаем домой, Арслан сразу же толкает меня в душ. Я позволяю ему сделать все, что он хочет. Не в силах противостоять его напору.

И, упав на кровать, почти сразу же засыпаю.

Когда просыпаюсь утром, его уже нет. Ищу хоть какую-то записку. Вдруг он решил написать мне, куда он уехал и надолго ли. Безрезультатно.

Без завтрака убегаю в университет. Все время жду хоть какое-нибудь сообщение от Арслана. Но он как будто совсем забыл обо мне.

И мне становится грустно от этого.

Выхожу из университета, не глядя перед собой, и слышу знакомый голос:

— Арина!

41. Арина

— Папа? — удивленно спрашиваю я и замираю.

— Арин, нам надо поговорить, — папа подходит ко мне и берет за руку.

Я вздрагиваю от его прикосновения. Все еще помню наши последние с ним беседы.

— Арин, — он заглядывает мне в глаза. — Ты же не боишься меня? Я же отец твой.

Сокрушенно мотает головой.

— Прости меня, дочь. Я не должен был так поступать. Не должен был ударять тебя. Прости. Я был пьян. Алкоголь застил мои глаза. Ты же знаешь, что я никогда даже голос на тебя не повышал. Прости.

Смотрю на его лицо. Читаю в глазах искреннее сожаление. Он же отец мне. Как я могу не простить его?

— Ты простишь? — спрашивает он.

Молча киваю.

— Ты многого не знаешь, Арин. И поэтому я хотел бы поговорить с тобой. Поехали?

Папа привозит меня домой.

Все-таки, здесь мне уютнее всего. Знакомый запах. Знакомый интерьер. Тепло какое-то, которое излучает каждая вещь.

В квартире Арслана холод. Даже его обжигающие объятия не дают мне тепла.

— Чай или кофе? — спрашивает папа, когда я сажусь на свое место за кухонным столом.

— Чай.

Какое-то время мы молча сидим за столом. Пьем. Я — чай, папа — кофе.

— Я скучал по тебе, Арин, — говорит папа. — В этом доме без тебя очень пусто. И мне жаль, что все так вышло.

— Мне тоже жаль, папа, — признаюсь я.

— И мне обидно, — он замолкает. — Что ты выбрала его. Не меня.

Молчу в ответ, опустив голову.

— Но в этом есть и моя вина, — он опять берет паузу. — Я должен был рассказать тебе давно.

Волнение накрывает меня. Я предчувствую нелегкий, но так необходимый нам обоим разговор.

Отец встает и отходит к окну. Становится спиной ко мне. Стоит, засунув руки в карманы брюк. Молчит.

Я не тороплю его. Похоже, ему этот разговор дается также тяжело, как и мне.

— У Давида, мужа Рузанны, был брат. Старший, — начинает отец, все также глядя в окно. — Руслан.

Для меня это новость. Никогда и нигде это имя и вообще информация о том, что у Давила был брат, не фигурировала. И почему «был»?

— Руслан, — повторяет отец. Он не торопится. Четко произносит каждое слово. — Много лет назад он изнасиловал какую-то девушку. Дочь знакомых его родителей. Надругался над ней и выложил видео в сеть.

Закрываю ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.