Не отдавай меня ему (СИ)

Она обессиленно упала мне на грудь и пыталась отдышаться. Дрожащими руками я гладил ее волосы, целовал в висок и ждал, пока сердце перестанет биться как одержимое в груди. До боли билось.

Маша обняла меня и робко поцеловала в шею. Медленно поднялась и села на пол рядом со мной.

— Ты как? — нахмурился я.

— Хорошо, — прошептала Маша и смутилась.

Отвела взгляд, закусила губу и лукаво стрельнула в меня глазками. Улыбка на моем лице появилась сама собой.

Горькое счастье с металлическим привкусом на губах. Именно так я ощущал тот момент.

— Мне бы в душ, — попросила Маша.

Опустила руку мне на грудь и несмело погладила. Я поймал ее за запястье, поцеловал ладонь и поднялся.

— Надевай футболку, я возьму полотенце, — подмигнул ей.

Ушел в комнату, на ходу натягивая штаны, взял два полотенца и вернулся к Маше, которая уже ждала меня, одетая в мою футболку.

Расслабленная, сытая и смущающаяся.

— Пойдем, только тихо, — попросил я.

Маша кивнула, надела мои тапки и сама взяла меня за руку, пока мы шли в конец коридора.

Вошли в душевую, я запер дверь и снял одежду.

— Мы будем мыться вместе? — уточнила Маша.

— Конечно, — кивнул я, — мы с тобой теперь все будем делать только вместе, забыла?

— Ты уверен? — она не смогла скрыть надежду в голосе.

— Я в своей жизни ни в чем не был так уверен, как в этом, Маша, — серьезно признался я, — ни в чем… Пойдем.

Я зашел в душевую кабинку, включил воду и облизнулся, когда обнаженная Маша вошла ко мне, обняла со спины и уткнулась носом между лопаток. Обернулся через плечо, хмыкнул и выругался, когда из душа потекла ледяная вода.

Маша вскрикнула, сделала шаг назад, а потом вдруг весело рассмеялась.

— Горячей воды нет, — поймав ее волну веселья, развел я руками.

— Нам везет, — хмыкнула она.

Мы вдвоем вымылись за рекордные несколько секунд. Маша стучала зубами, пока я растирал ее полотенцем. Второе я повязал себе на бедра.

— Согрелась? — спросил у нее, заметив, что кожа покраснела.

— Кажется, да, — несколько раз кивнула она и потянулась за футболкой.

Накинула ее, сунула ноги в тапки, и мы вернулись в мою комнату. Я снова взял плед, завернул ее и посадил на диван.

— Кури здесь, — попросила Маша, заметив, что я потянулся за сигаретами.

Подумала и задумчиво произнесла:

— Я никогда не пробовала курить.

— Хочешь попробовать? — приподнял я бровь.

— Хочу, — она смешно надула губы. — Научишь?

— Ну, держи, — я вытащил из пачки сигарету, протянул ей и старался не засмеяться, когда она неумело сунула ее в рот.

Чиркнул зажигалкой, поднес к кончику сигареты и наблюдал. Маша сделала затяжку, закашлялась, вытащила сигарету изо рта и скривилась:

— Гадость.

— Верно. И больше ты курить не будешь, — приказал я, забирая из ее рук зажженную сигарету.

— Сама не хочу, — задрала она нос.

Я сел на пол, на то же место, где просидел половину ночи, подвинул к себе пепельницу и с удовольствием сделал затяжку, глядя на Машу.

Она подумала, слезла с дивана и легла на пол, закинув ноги на тумбочку у моей головы. Поерзала, устраиваясь поудобнее, сложила ладошки на животе и смотрела на меня.

Я снова затянулся, прищурил глаза и выдохнул дым в воздух. Повернулся, обнял ее ножки и поцеловал. Щеки Маши раскраснелись, а взгляд затуманился.

И я решился:

— Лежи и не двигайся.

Встал, залез в один из ящиков и достал обычный детский альбом для рисования и простые карандаши. Вернулся на свое место, выдохнул и принялся за дело.

Маша не шевелилась. Лежала и смотрела, как я рисую ее портрет. Иногда кусала губы или чесала нос. В такие моменты я нарочито строго требовал не шевелиться, пока рождается произведение искусства, не озвучивая, что настоящее произведение — это она.

— Покажи, — попросила Маша, когда я почти закончил.

— Не-а, — я мотнул головой и закрыл альбом.

— Марат, — засмеялась Маша, — не будь врединой, мне же интересно.

— Сейчас не покажу, — уперся я. — Через год в этот же день посмотришь.

Она снова нахмурилась и тяжело задышала. Поняла.

Я протянул руку, обхватил ее щеку и неожиданно даже для себя отчеканил:

— Я тебя больше никому не отдам, Маша. Даже ЕМУ. Уверен, что ты станешь самым светлым ангелом, но не сейчас. Твое время еще не пришло.

Я мотнул головой, указывая куда-то на потолок. Мои глаза жгли злые слезы, а по щеке Маши покатилась пара слезинок.

Она перехватила мое запястье обеими руками и с надрывом попросила:

— Не отдавай. Даже ЕМУ меня не отдавай. Пожалуйста!

Глава 25

Глава 25

Марат

Я падал в черную бездну без единого лучика света, когда меня словно толчком выкинули в реальность. Открыл глаза, отдышался, сжал зубы и резко повернулся, спросонок не сразу сообразив, что Маша спала рядом.

Воспоминания о прошедшем вечере накрыли тяжелой лавиной, оставляя огромные камни тревоги на душе.

Маша спала как ребенок, свернувшись калачиком и чуть надув губы. Я осторожно убрал с ее лица прядь волос и поднялся на ноги так, чтобы ее не разбудить. Глянул на часы и понял, что поспал чуть больше четырех часов.