(Не) отец моего малыша

Она говорила невнятно, заикалась. На эмоциях сейчас также, как и я.

Ну уж нет. Это моё дело. Сама разберусь. Не хочу никого подставлять.

Особенно, маму троих детей.

***

Мы покинули кафе за минуту до закрытия. Вернувшись домой, я сразу же легла спать. Кажется, у меня начался токсикоз. Ночью я два раза бегала в туалет. Меня тошнило. Низ живота ныл. Я очень сильно нервничала. В голову лезли дурные мысли. Вдруг выкидыш? Или хуже — из-за моих соплей ребёнок родится недоразвитым.

Я настолько сильно себя накрутила, что не спала до рассвета. Хорошо, что мать в этот вечер была на ночном дежурстве.

Благодаря многим факторам, с болью в душе, я приняла серьёзное решение. О котором смогла рассказать только Кате на следующий день. Как женщина женщину, она меня понимала и утешала как могла. Отчаянная, брошенная, никому не нужная глупышка… такой я выглядела в её глазах. Именно поэтому я надеялась на её помощь и поддержку. Потому что больше никому не хотела ныть о своей беде. Пошли бы сплетни — раз. Меня бы уволили — два. Большаков подал бы на меня в суд за клевету и шантаж — три. Как итог, меня бы выставили безмозглой вертихвосткой, не знающей что такое презервативы, — четыре. И так далее.

На следующий день, вечером, после работы, когда мы с Екатериной, уставшие, словно ломовые лошади после очередного адского дня, проведённого в филиале ада на земле, шли к остановке, она вдруг резко остановилась, взяла меня за руки, взглянув в уставшие, воспаленные от слёз и недосыпа, на нервной почве, глаза и пролепетала:

— Девочка моя дорогая, такими темпами ты скоро превратишься в ходячую мумию. Сохнешь прямо на глазах. — Бережно заправила выбившийся из прически локон за ухо, заставляя всхлипнуть от лёгкого прикосновения. — Не надо мучать себя и ребёнка. Ему ведь больно, когда ты страдаешь… Хоть он ещё и крошка совсем, но уже чувствует настроение мамы. Просто прими решение.

Погода сегодня выдалась пасмурной и прохладной. Несколько агрессивный ветер ломал ветки на деревьях и обрушивал на наши головы опавшую листву.

ГЛАВА 9.

Когда тебе тяжело, всегда напоминай себе о том, что, если ты сдашься, лучше не станет.

Проклятые десять минут казались мне вечной бесконечностью.

Я перемерила шагами весь коридор вдоль и поперёк. Сгрызла ногти почти до самого основания. Набросала в уме примерный план, с чего именно начну разговор и как буду себя вести во время злосчастной встречи.

Так! Главное соблюдать спокойствие. Быть уверенной и требовательной.

Я ни в чём не виновата. Вину должен понести ОН и только ОН.

Монстр. Нелюдь. Чудовище!

Ты обязательно ответишь за свои мерзкие грехи. Не сомневайся!

Дышала часто-часто, чтобы успокоиться. Нервы ни к черту! Тем более сейчас. Нервничать опасно. Я настолько сильно боялась и тряслась, как будто собиралась прыгнуть с семи тысяч метров вниз. Без парашюта.

Разговор будет сложным. И непростым.

В лучшем случае, он меня просто выслушает, пожелает хорошего дня и выставит вон из приёмной. А в худшем… без разбирательств уволит.

Застыла, прижавшись ухом к двери кабинета босса, как вдруг, услышала торопливые, нарастающие шаги. Дверь резко распахнулась. Я едва успела отскочить в сторону, спасаясь от стремительно вылетающей в коридор Катерины.

Девушка задыхалась. То ли от злости, то ли от возмущения. А может, от всего разом. Глаза горят ненавистью, губы дрожат, ресницы слиплись от слёз.

— Он полный урод! Невменяемый психопат! Хуже самого дьявола, млять! Выговор мне влепил, сноб напыщенный, и в отпуск не пустил в следующем месяце. И как ты только с ним… Бля! Ладно. Пошла я работать, а тебе — удачи и терпения.

Выругавшись на одном выдохе, Катя быстро убежала прочь, в сторону лестницы. Сердце забилось ещё резче, после того, когда я увидела, в каком состоянии моя подруга выскочила из кабинета генерального люцифера, чтоб его.

Тянуть время бесполезно. Перед смертью ведь не надышишься.

Сжав руки в кулаки, практически до хруста в суставах, тихо-тихо прошептала:

«Ты справишься, Лиля! Ты сильная».

Набрав побольше воздуха в лёгкие, дёрнув за ручку, медленно, но уверенно, вошла внутрь.

***

Холод. И колючий озноб.

Будто миллиард иголок рассыпались по всему телу, впиваясь глубоко под кожу, втыкаясь в нервные окончания, заставляя мысленно взвыть от кошмарной боли. Когда… наши взгляды столкнулись друг с другом.

Высокий. Крепкий. С гордой, королевской осанкой, как истинный владелец мира, Кирилл сидел за большим письменным столом из натурального дерева. Резным таким, скорей всего, безумно дорогим. Впрочем, как и сам он. Наследник многомиллионной компании, известной не то, чтобы в рамках нашей страны, даже за рубежом.

Закинув ногу на ногу, развернувшись вполоборота, подперев подбородок кулаком, он, прищурившись, властно буравил меня взглядом.

Дыхание сбилось. Мышцы трансформировались в желе. Следовательно, глубокий обморок на подходе.