Не откладывай убийство на завтра

Катка прошмыгнула в спальню и, все время оборачиваясь, подбежала к кровати. С трудом приподняв край тяжелого двуспального матраца, увидела светло-красную обложку дневника Карповой. Спрятав находку под блузкой, Копейкина метнулась к трельяжу. Не успела она открыть шкатулку, как в комнате появился Стас.

– Нашли?

– Да… вот оно, – Катарина достала первое попавшееся кольцо Татьяны. – Извините за нескромность, но вы не угостите меня чашечкой кофе? В горле пересохло от жары.

С явным неудовольствием мужчина кивнул.

– Пойдемте в кухню.

– Станислав, а как же вы все-таки познакомились с Таней? – спросила Катка, когда он поставил перед ней чашку с отвратительным на вкус кофе. – Мне просто жутко интересно знать!

– Познакомились, как все знакомятся, встретились на дне рождения у общих друзей.

– И?

– Что – и?

– Вы стали жить с Таней вместе после регистрации брака?

– Естественно.

– Странно…

– Поясните, что вас так смущает?

– Когда я бывала у нее дома, ни ваших вещей, ни вообще каких-либо предметов, указывающих на присутствие мужчины в доме, я не встречала.

– Я же вам говорю, Таня не хотела афишировать наши отношения. Когда к ней приезжали друзья или мать, я на время уходил из дома.

– Как в кино о Джеймсе Бонде, столько странного и таинственного.

– Вы меня извините, Катарина, но мне нужно отъехать по делам, поэтому… – он развел руками.

Ката поняла, ее выставляют. В дверях она остановилась.

– Станислав, а кем вы работаете?

– Временно я не работаю, – сухо произнес Стас, хлопнув дверью.

«Хам!»

Пребывая в полной уверенности, что мужчина припал к глазку, Катка спустилась на один лестничный пролет. Минут пять спустя, вволю надышавшись ароматом мусоропровода, она поднялась наверх, позвонив в квартиру, дверь которой была обита светло-зеленым дерматином. Соседкой Танюхи являлась одинокая пенсионерка Евдокия Васильевна. Женщина-«окулист». Нет, к медицинским работникам она не имела ни малейшего отношения, кличкой «окулист» ее наградили соседи. Евдокия знала все, всегда и про всех! Старуха практически никогда не отходила от глазка, и если у кого-то из жильцов дома случалось какое-нибудь событие, Евдокия узнавала об этом первой.

Сегодня Копейкина как никогда рассчитывала на помощь всезнающей бабульки.

Глава 8

– Катариночка, какими судьбами? – запела старушенция, впившись маленькими лукавыми глазками в лицо Копейкиной.

– Да вот, привезла кое-какие Танины вещи, а в квартире незнакомый мужик, представившийся мужем.

– Ох… – Евдокия Васильевна перекрестилась, – какая беда с Танькой-то приключилась!

– Для всех нас это явилось полной неожиданностью.

– А что случилось-то, я толком не поняла, отчего она умерла? Вроде от сердечного приступа или от инсульта?

– Сердце.

– Господи, на небеса отправляются лучшие люди! Я ведь ни одной серии «Грешников» не пропускала, не могла на Танюшку налюбоваться. Да ты проходи в комнату, чего в прихожке-то стоим.

Катарина проследовала за хозяйкой в комнату, где на полную громкость был включен телевизор. Убавив звук, Евдокия Васильевна плюхнулась на стул.

– С возрастом слух подводит.

«Ну, это вряд ли. Вы, Евдокия Васильевна, можете услышать, о чем беседуют на первом этаже, не выходя из квартиры».

– Баба Дуся, вы знакомы с мужем Татьяны?

– Со Стасом? Более-менее, не так уж хорошо, конечно, но всегда здороваемся при встречах.

– Неужели они жили вместе?

– А как же, чай, супруги, не порознь же им куковать, хотя… Стасик-то не святой, – пенсионерка перешла на шепот: – Изменял он Таньке.

– С чего вы взяли?

– Сама однажды в глазок видела… случайно, разумеется, как к нему девица размалеванная притопала.

– Может, вы спутали ее с Карповой?

– Щас! Спутала я, держи карман шире. Во-первых, Танька с утра до вечера на съемках, а во-вторых, зрение у меня – дай боже! Танюша худенькая, невысокого росточка, а та – дылда, под два метра вымахала. К тому же – грубиянка, каких свет не видывал.

– Вы и поговорить успели?

– Угу.

– О чем, если не секрет?

– Чтобы ты поняла, что к чему, рассказываю по порядку. В понедельник я, как обычно, смотрела сериал. Вдруг слышу – дверь лифта открылась на нашем этаже. Ну, я, естественно, подошла к глазку: надо же посмотреть, кто и зачем пожаловал? Вижу, у квартиры Таньки стоит высоченная девица, дядя Степа в юбке. Думала, эта вышка ждет, когда ей откроют, а потом гляжу – она сама ключ в замок вставляет. Вот у одной моей знакомой…

– Она открыла дверь, а дальше?

– Прошла в квартиру. Я вернулась в комнату и не успела сесть, как лифт, мать его, опять открылся на нашем этаже. Я в ярости: героиня должна признаться мужу в измене, а лифт как сбесился! Мне разорваться, что ли?

Копейкина не смогла сдержать улыбку: Евдокия Васильевна любопытна до неприличия, оказывается, она даже жертвует сериалом, чтобы посмотреть, кто, к кому и зачем приходит.

– В глазок я увидела Стасика.

– И что?

– А ничего, он зашел внутрь, а дальше – тишина.

– В смысле?

– Сериал к тому времени закончился, я выключила телевизор… – покраснев, старушка замолчала.

– Продолжайте.