Не откладывай убийство на завтра

– Когда мне исполнилось десять лет, моя мать внезапно заболела. Я не знала… вернее, мне не говорили о ее недуге. Помню только, что она постоянно теряла сознание и усыхала день ото дня. В силу моего наивного возраста мне казалось, что мама просто плохо себя чувствует, а в скором времени ее хворь пройдет и мы заживем, как раньше, в мире и спокойствии. Но этого не произошло. Я очень удивилась, когда к нам переехала бабушка, мать отца. Они с матерью терпеть друг друга не могли, а тут – на тебе, бабка приехала и стала приглядывать за мамой. Она ходила за ней по пятам, выключала свет в туалете, конфорки на плите и так далее. Мне и в голову не могло прийти, что у мамы начались проблемы с памятью. Первый шок я испытала, когда однажды мама спросила – кто я такая? По ее потускневшим, усталым глазам я поняла, она не шутит: она действительно не помнит меня! Представляешь, что испытывает десятилетний ребенок, когда его собственная мать спрашивает у него, кто он такой?! Я, естественно, ударилась в слезы, прибежала бабка и вывела меня из комнаты. Она говорила со мной долго, путано, я и половины не поняла из ее рассказа. Уяснила лишь то, что мама больше никогда не станет такой, как прежде. Пролетел год. Мама сильно сдала, у нее начали трястись руки, она с трудом говорила. Именно тогда я впервые услышала эти страшные слова – болезнь Альцгеймера. Для меня они ассоциировались с чем-то ужасающим, я возненавидела их на всю оставшуюся жизнь! Если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, уверена, он бы первым делом побежал в библиотеку и попытался узнать об этой болезни как можно больше. Так поступил бы любой, но не я. Мой мозг пытался заблокировать память, я словно отключалась от реальности, когда кто-нибудь произносил – Альцгеймер. Стыдно признаться, я до сих пор понятия не имею, что это за болезнь, она ассоциируется у меня с больной матерью, которая постепенно таяла и теряла рассудок. В день моего тринадцатого дня рождения мама умерла. На поминках мамина сестра Нонна разговаривала с отцом в кухне. Я сидела в ванной и слышала часть их разговора. Тетка говорила, что их мать тоже умерла от похожей болезни, только тогда, поскольку она жила в деревне, врачи не могли поставить ей точный диагноз, но симптомы были практически одинаковыми. Прошло время, я постепенно забыла тот разговор и вот теперь думаю: может ли так случиться, что эта болезнь передается по наследству?

Катарина пожала плечами:

– Ничего не могу сказать, Лилиана Всеволодовна, я не разбираюсь в медицине, но, знаете, мне кажется, в одной передаче я слышала, что болезнь Альцгеймера встречается в основном у мужчин.

– Наверное, ты спутала ее с болезнью Паркинсона.

– Возможно.

– Ох, – Лилиана глубоко затянулась, – собственно, какая разница, исход-то один! И неважно – Альцгеймер, Паркинсон или еще какая-нибудь гадость. Я умру… я непременно умру, как мать и бабка! Господи, видно, пришло время расплачиваться за ошибку беззаботной юности. – Актриса резко замолчала.

– Ошибку?

– Ты когда-нибудь хотела иметь детей? – огорошила ее неожиданным вопросом Серебрякова.

Катарина внутренне сжалась.

– Мечтала стать матерью всеми фибрами души, но… к большому сожалению, я не могу рожать.

– Проблемы со здоровьем?

– Лилиана Всеволодовна, это больная тема, я не хотела бы ее поднимать, а почему вы вдруг поинтересовались?

После минутной паузы Серебрякова прошептала:

– Много лет тому назад я… отказалась от собственного ребенка!

Копейкина присвистнула:

– Не верю!

– Придется поверить, дорогая, в то время я была самоуверенной, амбициозной особой, для которой ребенок являлся тяжкой ношей, тянувшей меня ко дну. Мечтая лишь о карьере великой актрисы, я добровольно оставила кричащий сверток в роддоме. Теперь понимаешь, что бог решил меня наказать? Он выбрал самый верный способ – променяв ребенка на профессию, я в конечном итоге теряю и ее. А в скором времени потеряю и жизнь… – Лилиана разрыдалась.

– Врачи вам помогут, – пролепетала Катка, судорожно переваривая откровенные слова Серебряковой.

– Моей матери врачи не помогли!

– С тех пор медицина далеко шагнула.

– Все ерунда!

– Вы заблуждаетесь, нельзя, подобно страусу, прятать голову в песок. Надо бороться, обязательно бороться!

– Вся моя жизнь состоит из борьбы, как только я переступила порог театрального вуза, начала бороться. Сначала хотела стать лучшей среди однокурсников, потом началась более жесткая борьба за место под солнцем. Я устала, видит бог, устала.

Катарина смотрела на актрису, и ей казалось, что Лилиана, отбросив всю свою театральность и наигранность, потеряла лоск. Перед ней сидела не божественная Серебрякова, излучающая сексуальность, а простая женщина бальзаковского возраста, женщина, чувствующая, как безжалостная лапа неумолимого времени отбирает остатки ее былой красоты и здоровья.

– В юности я рассчитывала до конца дней играть героинь, а теперь… Ты можешь себе представить, что испытывает актриса, когда ей вдруг предлагают роль бабушки?

– Нет.

– Это унижение! Жуткая катастрофа! Трагедия! Конец света!!!