Не открывай глаза

Я рисковал. Очень. Макс мог взбеситься и помчаться туда. Но я знал его. Он остыл. И давление притягательных возможностей Морока ослабло. Это хорошо, а то меня уже начало тянуть закурить.

Вздохнул с облегчением. Друг не сошел с ума, теперь с ним можно нормально поговорить.

– Ты меня отпустишь?

Разжал руки, освобождая его из захвата. Цыган поморщился, растирая руку.

– И что ты теперь будешь делать? – друг выжидательно посмотрел на меня. – Что мы будем делать?

– Для начала нужно спрятать Руслану. Не могу допустить, чтобы она пострадала. Так что, давай уже сядем в тачку и поедем.

Макс расправил плечи и кивнул на машину:

– Ну, садись. Потом поговорим. Хочу узнать… подробности.

* * *

Я смотрела на парней, с ужасом понимая, что чуть не распрощалась с жизнью. Горло адски горело, дотронутся больно. Каждый вздох давался с трудом, словно Макс все-таки добился своего, и я умерла. Но нет, мертвые ничего не испытывают, им повезло. Если мучаешься, значит, еще жив.

Смерть прошла совсем близко. Разминулись буквально на волосок. Спасибо Диме, но он что-то не торопился. Хотел меня припугнуть? Или сразу не сообразил, что его дружок меня убивает?

Раньше я такого не испытывала. Страшно до мокрых памперсов! Да уж, спасибо папусику, что оберегал меня от потрясений. И вполне успешно, надо сказать.

Дима держал Веркиного брата в захвате, уперев мордой в капот. Не сказать, что мне было его жаль, но и он не был так уж виноват, скорее я. Началась вся эта история с моего рождения и, очень надеюсь, что не закончится моей смертью.

Может быть, Верка поэтому и не знакомила нас, боялась, что ее брат, как нормальный Морок, несколько неуравновешен?

Стало зябко. Печка работала, но чувство полнейшей беспомощности не оставляло. Не знаю, смогу ли я доверять Защитнику, в друзьях у которого есть человек, который ненавидит меня. Прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Шумно выдохнула, не позволяя слезам прорваться. Я сильная, может, не такая, какой себя считала, но сильная! Я справлюсь! Подумаешь, ненависть. Со своим страхом я умею бороться, а остальное не важно. Мнение посторонних людей вообще дело второстепенное.

Передние двери открылись, и Макс с Димой заняли свои места.

– Прости, – обратился ко мне Морок, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Чтобы псих, да еще и из самой худшей категории Незримых, просил прощения? Не бывает такого.

– Да ладно, – попыталась ответить, но вместо голоса был какой-то не то скрип, не то скрежет. Он мне связки там не уничтожил? Ведь больно до слез, даже сглотнуть не могу. Жесть…

Дима резко ко мне обернулся.

– Макс, ты мудак! – зло сказал он другу, а потом мне: – Придвинься ближе.

Недоверчиво посмотрела на него, но просьбу выполнила. Его руки легли на мои плечи, почти ласково по ним провели и… поднялись на шею. Я вздрогнула, попыталась отстраниться, испуганно на него взирая. Он же не хочет?

– Лана, успокойся, я не причиню тебе вреда, – спокойно улыбнулся он, понимая, что пугает меня.

Я расслабилась, позволяя ему сделать, что задумал. От его рук шел необычный холод, вместо тепла, целительная прохлада, снимавшая невыносимую боль. Я готова была улыбаться от облегчения. Неприятные ощущения уходили, словно смытые первым весенним дождем – прохладным, но таким долгожданным.

А я и не знала, что Защитники могут лечить. Или это только Ангелы могут, а другие Тени не способны? Нужно будет спросить потом.

– Спасибо, – сказала тихо, боясь, что боль вернется.

– Не за что, – недовольно ответил Дима. – Я не должен был этого допускать. Макс, поехали.

– Океюшки, – ухмыльнулся Морок.

Мне он точно не нравится.

Мы выехали со двора на другую улицу, так, чтобы не попасться на глаза тем, кто сидел в засаде.

Ночной город прекрасен. Любой ночной город. Это сотни огней, которые создают волшебство. В темноте мы не видим, что творится за прекрасным, созданным нашим воображением фасадом. Здания, люди – они идеально-недостижимы. Мне всегда нравилось придумывать истории, гадая, что происходит за светящимися окнами, куда может спешить девушка в ярко-алом плаще, или что происходило в прошлом у загадочного старичка с тростью, что остановился перед витриной дорогого магазина. Несли ли мои фантазии хоть капельку смысла? Не думаю. Но и теперь, именно они помогали справиться, пережить то, что творилось в душе. Паника больше не захлестывала, ужас смерти отступил, оставшись еще одним воспоминанием, галочкой того, что довелось пережить.