Не открывай глаза

Так вот как они заставили Лану приехать. Пригрозили смертью подруги. А она себе не может Верку простить. Значит, и в правду, сорвалась и поехала. Пообещала Максу, что с убийцами его сестры разберутся? Он, конечно, крут, но не настолько. А она даже не прошла инициацию. Девочка, ну вот зачем? Почему ты меня не дождалась?

– У нас на хате все вверх дном, её нет, в прихожке записку на полу нашёл, типа, приезжай в мастерскую, Ингу похитили. И написал эту записку твой дружок Цыган!

– Они её спасать уехали.

– Кто?

Я посмотрел на друга и только сейчас заметил, что он не зол, он в панике. Егор боится за свою сестру, также, как я за Лану. Вот только, он не осознает, в какую историю она влипла на самом деле.

– Максим и Руслана. Я так понимаю, её похитили те, кто убил Верку и преследуют сейчас Лану.

– Что за бред ты несёшь? – возмутился он.

Конечно, он мне не верит.

– Вспомни, ты сам говорил, что Тихоновой не существует. Это не потому, что она преступница, совсем наоборот, – я облокотился на стену мастерской, хотелось просто сползти вниз и завыть от отчаяния. – Она Дар, за которым все охотятся. Уникальный Дар. И прячется она от нас. Знаешь, я ведь сегодня просидел у Мастера полдня только для того, чтобы узнать, что и он замешан во всем этом. Ильич отвлекал, тянул время. Он предал наши идеи, понимаешь? Не защищал людей, а наоборот, позволял Теням делать все, что им вздумается. Мы ведь даже Морокам даём шанс, но эти… Они убивали, Егор, много лет подряд убивали, издевались, насиловали безнаказанно. Потому что кто-то вообразил себе, что ему все позволено. И Руслана в этом варится с самого детства…

– Погоди, ты же сказал, что она Дар. А Дары – неприкасаемы.

– Я тоже так думал. Но это ложь. Для тех, у кого есть власть, законы – всего лишь ширма, игра. Они вертят ими, как хотят, поворачивая удобной стороной. Почему не трогают Даров? Они слишком сильны, их возможности лакомый кусочек. Вот и представь, что кто-то решил воспользоваться ими, оторвать себе не кусочек, а захапать весь торт. С вишенкой и тарелкой.

– Я не верю.

Все, что вбивал с детства отец – ложь. Интересно, он тоже в этом замешан? Но он такой правильный. Или это мои фантазии, а на деле все как раз наоборот?

У Егора зазвонил телефон, оторвала меня от неприятных мыслей, приправленных садо-мазохизмом. Ведь, если с Ланой что-нибудь случится, мне нет смысла жить дольше, чем займёт месть. Родители предали, мир не такой, каким его считал, тогда, зачем все это?

– Инга, твою, ты где? Ну… Я уже тут! В смысле «не беспокойся, скоро приеду»? Что значит «потом расскажешь»? Инга! Да, он тут. Передам. Через сколько будете? Ну, естественно, дождусь! Я тебя прибью, ты поняла? Алло? – судя по всему, она бросила трубку, но я её не виню, Егор орал как ненормальный. – Живая, – облегчённо произнёс он. – Едут сюда вместе с Максом и твоей Ланой.

Я выдохнул, чувствуя, как губы растягиваются в нервном оскале.

Живая. Слава богу, она живая. Что бы там ни произошло, она возвращается.

– Пошли, выпьем? – предложил Егор и тут же поправился в ответ на мой хмык. – Чаю. Чаю выпьем. В горле пересохло.

Он раньше бывал тут у меня, потом перестал приезжать, считая это пустой тратой времени. Нет, пацанов пристраивать он помогал, дёргал за ниточки, но в остальном… Я его не виню. Видеть всю эту грязь, с которой в обычной жизни и не сталкиваешься, трудно. Закрыть глаза намного проще. Я не вижу проблем, они не видят меня.

– Мирт? – Велс заглянул на кухню, где мы с Егором сидели, уставившись в кружки.

Не знаю, почему не пил он, а мне в горло ничего не лезло, словно склеило всё.

– Да? Случилось что-то?

– Один из пацанов пропал, нигде его найти не могу.

– Кто? – проблем мало было!

– Дис.

Рыжий взрыв на макаронной фабрике? Он же беспроблемный.

– А что Шурик говорит? – чуток напрягся.

– Да эта мелочь весь день в мастерской проторчала. Сначала с мотаком возился, потом квадрик пригнали. Я не думаю, что Дис слинял к родокам, но могу кого-нить послать, чтобы проверили.

– Спасибо.

Велс разберётся, он отлично контачит с пацанами.

– Приехали, – на выдохе сказал Егор, наблюдавший за тем, что происходит на улице.

Пожалуй, это единственная его способность, которой я завидую по-белому. Годы тренировок, и он может чувствовать, кто, где находится на расстоянии метров десяти.

Он сорвался с места, опрокинув кружку, но я умудрился его опередить, и выскочил на улицу первым. Руслана как раз выходила из машины. Всё мои чувства встрепенулись – она плакала, но невредима. Ничего страшного не произошло.

Но ещё может произойти.

Да пусть все катится к черту!

Она увидела меня, неловко, виновато улыбнулась:

– Дим, я все объясню…

Плевать! Вот честно, мне плевать!

Подошёл, видя, как испуганно округляются её глаза. Схватил в охапку, чувствуя, как Лана напряглась. Она – мой наркотик, такое не внушить ни одному Мороку.

И я её поцеловал.

* * *

Руслана.

Чем ближе мы подъезжали, тем страшнее мне становилось. Инга позвонила брату, так что, Дима знает уже все, но мне от этого не легче. Я его приказ нарушила. Ну, мы ж не в армии, но я и его, и себя подставила. Капец. Дурында.