Не открывать! Липко!

Антония сразу согласилась пойти с ними после школы к киоску-клубнике, стоящему перед супермаркетом. Впрочем, легко сказать – пойти! Центр городка был затоплен. По улицам текли бурные ручьи, а Рыночная площадь превратилась в огромную лужу, в которой плавала одинокая клубничина.

– Привет! – пролепетала Антония, когда они наконец добрались до киоска и все вместе втиснулись под крошечный козырёк, чтобы хоть как-то защититься от дождя.

– Клубника закончилась! – объявил Финн, не поднимая глаз от смартфона. Он сидел в старом офисном кресле, положив ноги на прилавок. Немо невольно признал, что семиклассник выглядит чертовски круто: тёмные густые волосы, коричневый загар, на правом запястье множество кожаных браслетов. Вот только зелёный фартук с карманом в форме клубничины выглядел смешно. Немо с опаской покосился на Оду. Но она, казалось, смотрела на парня равнодушно.

– Тогда зачем ты тут сидишь? – спросила она.

– Мы продаем ещё и банки.

– Я же говорил! – Фред с триумфом посмотрел на друзей. – Сколько нам надо?

– Хм-м… – задумался Немо. – Тысяча?

– Тысяча?! – Финн наконец-то оторвался от смартфона. – У меня столько нет! Ведь это пятьдесят ящиков!

«Надо же, он не только круто выглядит, – подумал Немо, – но ещё и умеет считать».

– Ты можешь заказать их для нас? – пропела Антония, взмахнув ресницами, словно приглашая Финна на свидание.

Финн посмотрел на Антонию, кажется, впервые обратив на неё внимание. Антония зарделась и занервничала. И напрасно. Потому что выглядела она суперски. Её кожа была безупречной, а волосы слегка вились от влажного воздуха.

– Зачем вам столько? – поинтересовался Финн. – Вы имеете какое-то отношение к создателям универсальной мази «Пинковски»?

– «Пинковски и партнёры», – нервно поправил его Фред.

– Так вы их знаете?

– Знаем ли мы их? – Антония обняла Фреда за плечи. – Ты шутишь, пупсик? Мой брат у них главный!

Фред гордо улыбнулся.

Ода раздражённо пожала плечами.

Немо решил не вмешиваться и не поправлять Антонию. Всё-таки в названии универсальной мази стояла его фамилия.

Глава 16 Немыслимое богатство

На следующий день работа закипела. Немо с Фредом, стоя по пояс в зелёной слизи, раскладывали её по банкам, которые привезли Антония с Финном. Ода тащила наполненные банки наверх и раздавала их «посредникам». Бернадетта устроила в гостиной вечеринку: посадила нескольких женщин за обеденный стол и дала каждой по вазочке с пробной порцией универсальной мази.

– Попробуйте продюкт! – говорила она. – Он творит чудеса!

Как только женщины убеждались в этом – они тут же покупали банку универсальной мази. Или сразу несколько, чтобы самим стать посредниками и устроить такую же вечеринку. Посредниками становились и дети, пришедшие с кукольными колясками, тележками и сумками на колёсиках.

– Почему один евро и тридцать центов?! – возмутилась одна хозяйственная девочка. – Вчера мазь стоила только один евро.

– Да, но теперь добавилась стоимость стеклянной банки, – терпеливо объяснил ей Фред и подсчитал: – Если ты продашь всё это за два евро, у тебя будет прибыль семьдесят центов.

– А при покупке двадцати банок будет скидка в один евро, – пообещал Немо.

Ода помогла девочке привязать ящик с банками к колёсным ходункам её дедушки и мимоходом спросила, не теряла ли та какую-нибудь игрушку.

– Безнадёжное дело, – уныло сказала Ода, когда они, прекратив торговлю, снова собрались в подвале. – Почти у каждого ребёнка пропадала какая-нибудь игрушка: медвежонок, лего, машинка, диск с игрой… Но банку с суперлизуном никто не терял.

– А вот я потерял тебя и очень скучал! – Слайми забрался к девочке на колени. В конце дня он снова стал почти таким же маленьким, каким был в начале.

– Сколько ящиков мы продали? – спросил Немо и наполнил слизью несколько банок для супермаркета. Родители попросили разрешения включить чудо-продукт в ассортимент своих товаров.

– Сто. – Фред раскладывал монеты по трём пластиковым пакетам. – Финн с Антонией должны поставить ещё пятьдесят ящиков. Это будет две тысячи баночек. В десять раз больше, чем вначале. – Он показал на набитые монетами пакеты. – Итак, каждый получает шестьсот шестьдесят шесть евро.

– Боже! Три шестёрки! – простонала Ода. – Дурной знак!

– Брось ты свои суеверия! – отмахнулся Немо. – Представь: так мы заработаем в год не сорок восемь тысяч, а четыреста восемьдесят! Почти полмиллиона! А если мы будем брать за банку вдвое больше, то станем миллионерами!

– Надо привлечь ещё больше детей, – размышлял Фред, – чтобы они помогали нам раскладывать слизь по банкам.

– Вы с ума сошли?! – Ода показала на уменьшившегося Слайми. – От него тогда ничего не останется! К тому же в подвал нельзя пускать посторонних!

В этот момент в дверь постучали.

– Эй! – раздался низкий мужской голос, и за запотевшей стеклянной дверью показалось чьё-то лицо. – Есть тут кто-нибудь?

– Кто вас сюда пустил?! – Скрестив руки на груди, Ода стояла перед Якобом Кригельштейном, владельцем местной велосипедной фабрики. Ребята незаметно оттеснили его в прачечную.

– Ваша Бабетта, – ответил Кригельштейн.