Не открывать! Липко!

– Ода! Ребята! Мне нужна ваша помощь! Неожиданно пошёл дождь – как раз в тот момент, когда приехал Бобби Шиммер! Это может всё испортить! Сейчас я раздам гостям полотенца, а вы помогите Бернадетте занести в дом все вещи! – И не дожидаясь ответа, фрау Мандельброт закрыла дверь.

Немо вздохнул с облегчением:

– Уф! Чуть не попались!

К счастью, мама Оды не заметила лизуна, нахально сидящего между ними на ковре и взирающего одним глазом на окружающий мир.

– Надо поскорее убрать Слайми! – испуганно воскликнул Фред.

– В корзину для бумаг! – кивнула Ода. – Она стоит под письменным столом.

Немо достал из рюкзака Оды тетрадку, посадил на неё зелёную кляксу и поместил её в корзину. В это время дверь снова открылась.

– Мам! – Ода слезла с письменного стола. – Мы сейчас придём!

– Хм, мне показалось, что я увидела тут что-то странное… – нахмурилась фрау Мандельброт.

– Что именно? – с невинным видом спросил Немо, незаметно загородив собой корзину для бумаг.

Мама озадаченно покачала головой:

– Ох, похоже, у меня просто сдали нервы!

Глава 4 Липкая вечеринка

Когда друзья спустились вниз, в гостиной царил настоящий хаос. Дождь испортил причёски и макияж гостей и оставил на их одежде некрасивые пятна слизи.

Мама Оды носилась по дому, раздавая всем полотенца. Отец девочки посылал со своего смартфона команды в музыкальный центр, чтобы весёлыми песенками про дождь поднять общее настроение.

– Боже, какая ужасная вечеринка! – Ода грустно покачала головой, глядя, как её отец отбивает на паркете чечётку под песню «Пою под дождём». Но, как ни странно, это сработало. Гости начали смеяться над странными движениями хозяина, и вскоре к ним вернулось хорошее настроение.

– Скорее помогите мне занести в дом еду! – окликнула ребят Бернадетта.

Едва друзья вышли в сад, как им на лицо упали тяжёлые дождевые капли. Они шлёпались на столики, в пруд и на бумажные фонарики, повсюду оставляя ослизлый след! Накрыв полотенцем блюдо с пирожными, Немо понёс его в дом. Фред шёл за ним, расплёскивая пунш из большой стеклянной чаши.

– И чем мы тут занимаемся! – ворчал он. – Мне давно надо быть дома! Антония оторвёт мне голову, если заметит, что я уехал на её велосипеде! Наверняка она уже собралась в город!

– Да куда она поедет в такой дождь? – возразила Ода, тащившая в дом бокалы.

– Фредерик! Бистро! – Бернадетта взяла у Фреда чашу с пуншем и стала предлагать напиток гостям.

Немо высматривал подходящее место для блюда с пирожными, когда к ним подошла мама Оды, а с ней пожилой господин с седой трёхдневной щетиной и множеством морщинок вокруг глаз.

– Ода, это Бобби Шиммер! – представила его фрау Мандельброт дочери. – Ты ведь знаешь его фильмы «Тяжело на сердце» и «Топор Паулы»?

Тут к ним присоединилась юная актриса-блондинка, которая только и делала, что хихикала без видимых на то причин.

– Здравствуйте! – Ода чинно подала руку Бобби Шиммеру. – Мама смотрела все ваши фильмы – вы её самый любимый режиссёр!

– О, благодарю! – Бобби Шиммер, явно польщённый, довольно поглаживал свою щетину. – А я большой поклонник твоей мамы. Нам давно пора поработать вместе.

– Это было бы чудесно! – воскликнула фрау Мандельброт, слегка покраснев.

– Жаль, пока нет подходящего материала. – Знаменитый режиссёр окинул взглядом гостиную, очевидно желая сменить тему.

Фред нервно переминался с ноги на ногу. Кажется, этот разговор затянулся!

– Вы скоро начнёте снимать новый фильм? – вежливо поинтересовалась Ода.

– Ага, скоро! – ответила вместо Шиммера блондинка и схватила с блюда, которое держал Немо, одно пирожное. – Бобби только что рассказал мне о нём. Великолепная история, полная драматизма! – Она сунула пирожное в рот, облизав при этом каждый палец. Режиссёр бросал на неё предостерегающие взгляды, но она их просто игнорировала. – Это фильм о матери с тремя детьми, – продолжала юная актриса, – которая неожиданно уходит от деспотичного мужа и начинает жизнь с чистого листа! – Блондинка хихикнула, словно эта история её забавляла.

– Но разве я не создана для этой роли?! – храбро спросила мама Оды.

– Боюсь, что нет. – Бобби Шиммер нервно покачивал головой в такт песне «Дождь, снова дождь». – Неловко это говорить, но для этой роли ты немного… старовата.

Немо посмотрел на блюдо, где пирожные с кремом образовывали цифру «40». Впрочем… После того как блондинка слопала одно пирожное, цифра «40» превратилась в «70».

– Старовата?! – нахмурилась фрау Мандельброт. – Я не совсем понимаю… Ведь у героини трое детей. Значит, ей должно быть около сорока?

– Да, верно! – Бобби Шиммер смущённо глотнул из бокала шампанское. – Но ты ведь знаешь: сорокалетних играют тридцатилетние. А сорокалетние играют пятидесятилетних.

Мать Оды побледнела.

– Не сердись, дорогая! – Режиссёр с сочувствием положил руку ей на плечо. – Ты ведь знаешь, как высоко я тебя ценю. И я действительно охотно пригласил бы тебя в свой фильм. Но таков наш бизнес: не я придумал эти правила.

– К тому же он уже обещал эту роль мне! – расплылась в улыбке блондинка.

Лицо фрау Мандельброт стало совсем белым.