Не отнимай своей руки (СИ)

К вечеру всё более-менее нормализовалось. Если творящуюся атмосферу на базе – только тронь меня и я пропишу тебе в глаз – можно было назвать нормальной. Все плясали у медотсека. Ретчет не пускал никого внутрь, кроме медицинского персонала. Не исключал он и вьющуюся и беспрерывно нервничающую Сем, сдерживающую ее Эн, притом и самой военной не помешало бы успокоиться, и приглядывающих за ними уже в холоформах Оптимуса и Айронхайда. Увести отдохнуть их было сравнимо самоубийству. Они ожидали первых, хоть каких-нибудь вестей от Ретчета.

Уже поздней ночью, когда ясное темное небо озарилось светом тысячи ярких звезд, когда остальные вымотались от длительного ожидания и снедающей все силы усталости длинного дня, медик выглянул к присутствующим, вытирая руки о полотенце. Выглядел он помятым, сосредоточенным. Девушки окружили его, подавив желание хорошенько встряхнуть мужчину, продолжительное молчание убивало. Он перевел дыхание, провел рукой по собранным в хвост волосам.

- С ней все в порядке. Состояние стабильно. – ответил Ретчет вопрошающим подругам. Горящие слезы радости осветили лицо шатенки, Эн мягко улыбнулась, поддерживая Сем. - Но сейчас к ней нельзя. – поднял руку медик, видя, как Саманта уже стремиться забежать в медотсек, предостерегая рассерженную девушку. – Она без сознания, нуждается в покое. Да и вам давно пора.

Сем набрала побольше воздуха, чтобы возмутиться, но на ее плечи мягко опустились ладони Эн.

- Сем, если Ретчет говорит – значит все с нашей Микаэлой в порядке. Доверься ему. Тем более – поговорить ты с ней сейчас все равно не сможешь. Надо подождать.

Вард повернула нахмуренную Саманту к себе, приободряя. Слова медика успокоили ее отчасти, хотя она сама и сгорала от нетерпения воочию увидеть, в порядке брюнетка или нет. Сама сгорала от нестерпимого чувства вины, сдавливающего грудную клетку. Не уберегла подругу, не смогла помочь в патовой ситуации. Не смогла, хотя на нее полагались как на проверенную силу. И слова поддержки Вебстера и Эппса, и благосклонное молчание Ленокса еще больше погружали в пучину непростительной злости на саму себя.

Саманта переводила усталые, встревоженные карие глаза с Эн на подошедших ближе Айронахйда и Оптимуса, которые вели переглядки с Ретчетом, и расслабила напряженные плечи, в момент притихла. Оружейник усмехнулся, скрестив руки на груди – Вард не затратила ни малейших усилий, чтобы согнать боевой настрой подруги. Порой он и сам не замечал за собой, как не мог сопротивляться ее чертовски зеленым глазам. К несчастью или радости, кто поймет.

Вард подталкивала под спину притихшую Саманту, отправляясь в сопровождении блондинки к себе. Мужчины не решились нарушить этого умиротворенного молчания, установившегося возле ангара, лишь многозначительно переглянулись.

***

День ото дня Саманту одолевало беспросветное, жуткое по своей силе горе. Настроение катилось в тартарары. Кроме усилившегося в разы бдительного присмотра друзей, раздражающего всем своим существом, все участники инцидента стремились показать шатенке – ее вины в произошедшем совершенно нет. Оптимус отодвинул на второй план все свои бумажки, окружил свою возлюбленную атмосферой покоя, заботы и любви, безустально вывозил ее с базы, под своим собственным присмотром. Леннокс на правах обретенного старшего брата опекал понурую, безутешную девушку. Эппс только усмехался командиру, но поддерживал во всех начинаниях. Эн не давила излишней заботой, однако натянуто улыбающаяся по утрам Саманта с припухшим лицом и покрасневшими глазами заставляла огорченно прикусывать губы Вард и сжимать от напряжения кулаки. Убеждать девушку в своей невиновности, да даже в части невиновности было просто невозможно. Вард не раз извинялась о своей беспомощности, бесполезности. Ведь это была именно ее идея следовать не проторенной, тяжелой дорожкой среди наполняющих базу противников и вывела нужные цели врагу на открытую местность. Глупая ошибка. Которая стоила спокойствия и безмятежности Уитвики, ни на йоту не поменявшей своего мнения после бесчисленных бесед с Вард.

Не по разу в день Саманта приходила в палату к Микаэле, хватаясь за ее бледную холодную руку, наблюдая за ее умиротворенным заживающим лицом. Уитвики выгорала внутри, энергон выжигал ее. Колоссальное чувство вины хлестало девушку, не давая отвернуться от лица той, что больше всего пострадала. Сем прижалась лбом к ладони подруги, с губ сорвался судорожный выдох, скатилась первая слезинка.

Сколько раз она пожалела, что втравила в это страшное дело Микаэлу? Подвергла ее жизнь опасности. Ретчет бесспорно подтверждает, что Бейнс быстрыми темпами идет на поправку. Заживающие ссадины и раны желтеют и затягиваются. Однако плещущееся в синих глазах блондина ничем не скрываемое беспокойство и тревожность заставляло нервно подрагивать девушку и просто ненавидеть себя.