Не отнимай своей руки (СИ)

Канун Рождества. Как только не приходилось встречать его военной. Темный зимний лес, темнота, слякоть под ногами, что заставляла свербеть горло и откашливать морозную сырость. Душные джунгли, что опутывали зелеными мясистыми побегами, и опасная живность, что окутывала рычанием в ночи. Темные пустующие сады сакуры, что наполняли пустотой и холодным ветром внутренности, несмотря на теплый зимний вечер. Военный полигон, отделенный высоким забором от окружающего мира, не позволяющий ступить и шагу, без напоминания о существующих празднествах, зиме, весне, о себе самой…

И сейчас, вновь нечто иное, необъяснимое и записывающееся глубоко на подкорке, что потом можно легко вынуть, рассматривать как волшебную картину памяти. Счастливую или не очень, холодную или воспламеняющую, зависит лишь от решения одной.

Привычное кресло обдало прохладой стоило Эн опуститься в него, скрипнуло. Уставившись невидимым взглядом вдаль, вместо мелькающих экранов перед глазами, она проходилась по своим давним воспоминаниям, касаясь пальцами таки не позабытого подарка. Мама… Потускневшее, закрытое другими, недавними пестрыми воспоминаниями, доброе лицо матери стиралось, словно меловой рисунок под проливным дождем. Как бы и не хотелось оставить, прикрепить его к своей подкорке…

Девушка помнила каждую маленькую, но заботливо украшенную материнской рукой праздничную коробочку… Да и после, Эн не раз натыкалась на новую, словно мама была рядом, напоминала о себе с каждым последующим новым подарком. Будто знала всё заранее, понимала. И невидимой рукой трепала светлые волосы дочери.

Вард перекинула коробку на стол, поджимая губы. Нет ни праздничного настроения, ни желания праздновать, ни настроения совсем. Она устало потерла глаза, резко повернувшись на режущий взгляд между лопаток.

- Я тебя не заметила. – выдохнула Эн, выпрямляясь в кресле.

- Ты бываешь излишне ненаблюдательна, когда усердно сосредоточена. На чем-то мрачном. – Подошел и наклонился к девушке черный автобот. Он бросил взгляд на блестящую упаковку. – В чем дело?

Эн помотала головой, прячась за вылезшими из пучка волосами. На глаза попалась развешанная в помещении желтая мишура. Лейтенант фыркнула. И передумала.

- Подарок из прошлого. – высказалась Эн. – О том, что хотела забыть, но в который раз не могу.

Айронхайд опустился рядом, ближе придвинувшись к перилам, освещая темный угол синими отблесками оптики.

- Расскажешь? – мягко проговорил автобот. Блондинка пожала плечами, криво улыбаясь.

- Не стоит. Это лишь один из суровых исходов моей жизни. Что прямым образом отразился на моей судьбе.

Айронхайд хмуро отковыривал болтики из лестницы, не находя подходящих слов.

- У тебя была семья? – тихо поинтересовалась Эн, разглядывая ссутулившуюся фигуру автобота. Ради чего она задала этот вопрос? Погреть свое любопытство? Или расшевелить зарубцевавшиеся давно раны?

Айронхайд вскинулся, внимательно изучая лицо не опускающей взгляд девушки, что навострила уши. Автобот не отвечал, замер, поглощая оптикой фигурку Эн. Она хотела было уже прервать затянувшееся молчание, извиниться, но черный мех сам взял слово.

- Еще до войны меня растили мои Создатели. Но это было так давно, и после, сколько еще раз меня перебирали при неудачных битвах, что я растерял все данные, кем они были и что с ними стало. – автобот изогнул уголки дентопластины. – Я ни о чем не жалею. Да забыл, да печально, но и шарк с ними! Мне надо думать о безопасности своих ребят, чтоб не пришлось потом кого-то как меня собирать да не искать среди ушедших в Колодец искр.

Эн кивнула, подогнув под себя ноги, она мельком бросила взгляд на подарок матери и вернулась к внимательной оптике.

- Теперь Оптимус и весь отряд моя семья. Хоть я готов их часто на куски порвать, шлакоделов. – ворчал Айронхайд, отворачиваясь в сторону. - И ты моя семья, Эн. Особенная, но семья.

Вард удивленно вскинула брови, поддалась вперед, чуть не навернувшись с кресла, пыталась поймать бегающий взгляд автобота.

Семья… Большая, шумная, шебутная, порой до невозможности убийственная, порой смешная. Но семья. Единая. Своя. Да, легко понять, но нелегко прозреть. Посчитать всех своих подчиненных, что выводили до зубного скрежета, своими сыновьями, Леннокса и Эпса названным отцами, Вебстера – братом с большой буквы, Микаэлу и Сем – младшими сестричками… Дружной, но такой нужной. Способной достать из-под земли, вынуть из хандры, и туда же загнать, устроить необъяснимое и после вместе разгребать… Праздновать Рождество вместе…

- Ты тоже. – выдохнула Эн, стараясь не вдаваться в подробности, какую роль подсознание дает этому черному меху, что всегда сможет постоять за лейтенанта. – Спасибо. – Айронхайд повернулся, встречая теплый зеленый взгляд и наслаждаясь мягкой улыбкой девушки, адресованной только ему, что стояла ближе к перилам.

- А вот и оливье! – воскликнула вбежавшая в ангар Саманта, торжественно объявляя блюдом нечто серо-зелёное на вид, что несла перед собой. – его едят в России! Кажется… Никто не желает опробовать?