Не отпускай меня (СИ)

— Я его девушка, — без колебаний сказала я, медсестра тем временем взглянула на листок, который держала в руке.

— Пожалуйста, будьте там недолго, ему нужен покой.

Я мотнула головой в знак согласия и вошла внутрь. Палата вся была пропитана запахом лекарств и спирта. Аарон лежал у окна, он был весь в трубках и проводах, из руки торчало, по крайне мере, два катетера.

Я медленно поплелась к его кровати. Аарон был очень бледный, с закрытыми глазами, как будто спал, лишь куча ссадин на его лице напоминали мне, что он не спал.

Я набираю в легкие побольше воздуха и беру его за руку, она холодная, как лед. Он не сжимает мою руку в ответ, как делал раньше. Я смахиваю с щеки одинокую слезу. Я не хочу, чтобы его забрали, так же, как и моих родителей.

— Выглядишь не очень, — начала я, и села на краешек кровати, где лежал Аарон. Я до сих пор не могла поверить, что Аарон был здесь. Он не должен быть здесь. Все это так неправильно.

— Твой мустанг пригнали к моему дому. Он в хорошем состоянии, — вру я, снова смахивая слезу со своей щеки. Я все еще держу его руку в своей руке.

Так странно наблюдать за тем, как Аарон молчит и не говорит в ответ какой-нибудь очередной сарказм.

— Нужно лишь перебрать коробку передач, и потом все будто хорошо.

Мне кажется, для Аарона очень важен мустанг, поэтому я вру, хотя его машина далеко не в хорошем состоянии.

Я смотрю на его бледное лицо, такое безжизненное. Лишь кардиограмма, которая пищит почти каждую секунду, дает понять, что сердце Аарона бьется.

— Ты очнешься. Ты должен. Ты не можешь оставить меня одну.

Я аккуратно наклоняюсь и целую его в лоб, как тогда он поцеловал меня после той вечеринки. На секунду я задерживаюсь, от его кожи мои губы холодеют, и я отстраняюсь.

— Я люблю тебя, Аарон Блэк. Полюбила еще тогда, когда увидела тебя на этом красном мустанге. Ты навсегда в моем сердце. О да, я сказала эти слова первые, хотя парень должен говорить их первым.

Я улыбаюсь и ухожу, через плечо еще раз смотрю на Аарона.

Почти в самых дверях я сталкиваюсь с родителями Аарона. Миссис Блэк с заплаканными глазами и красными щеками, держит за руку мужа.

— Эмма? — спрашивает она меня и берет за плечо. От неожиданности я вздрагиваю и мотаю головой в знак согласия.

— Тебе не стоит ходить к Аарону… — начинает она, но ее муж ее обрывает.

— Джен, не надо…

— Нет, надо Кол, она же еще молода, а наш сын…он… в коме

Я вижу, как из ее глаз начинаю идти слезы. Мне становится не по себе. Она серьезно? Она просит меня об этом? Нет. Я ни за что не оставлю Аарона одного.

— Эмма, ты только начинаешь жить. Ты знаешь, что люди в коме могут находиться несколько лет, а ты так и будешь сидеть у кровати Аарона?

Я пытаюсь набрать побольше воздуха в легкие, сердце начинает стучать в ушах. Она просит меня об этом?

— Он не умер, — говорю я и не узнаю свой голос, — Надежда еще есть! Я буду ходить сюда столько сколько потребуется!

Я срываюсь на крик, а миссис Блэк тем временем плачет еще сильнее и сжимает руку мужа.

— Эмма… послушай

— Даже слушать не хочу. Очень жаль, что вы хороните своего сына, когда он еще жив, и его сердце бьется!

Я вырываюсь из этого кольца и ухожу. Я даже не могу поверить, что она просила меня об этом? Почему человек не может верить в надежду? Это ведь просто. Надо верить до конца!

Аарон еще жив, и он обязательно очнется!

Оставшийся день, я просто валяюсь на диване и вспоминаю бледную и холодную кожу Аарона. Никогда не могла поверить, что с этим парнем может случиться такое.

Он был моим якорем в этом мире, а теперь я его якорь. Он очнется. Я буду рядом, когда он сделает это.

В носу начинает щекотать, но я сдерживаю слезы, не хочу больше плакать. Слезами делу не поможешь.

Единственное, что я могу сделать, это восстановить мустанг Аарона. Ведь, когда он очнется, мустанг должен быть снова на ходу, я уверена, что он будет рад этому.

Вечером мы провозились с Питером в гараже, выкидывали из машины старые детали.

Иногда я отходила от машины и не могла поверить, что это когда-то был мустанг Аарона. Это была просто груда красного металла.

— Ты уверен, что мы сможем сделать его? — спрашиваю я Питера, когда он вырывает из машины коробку передач, она тем временем с треком поддается его силе и остается в его руках.

— Уверен. Ты сомневаешься в нас?

Я мотаю головой и улыбаюсь.

Возиться с мустангом — это заставляет хоть на время забыть о том, что Аарон в коме.

Проходит неделя, наконец-то мы с Питером собираем часть внутренностей мустанга. Ставим новый двигатель, и у меня уже появляется надежда, что мы и вправду скоро соберем эту машину.

Днем, когда я иду в больницу, в дверях в палату к Аарону я сталкиваюсь с Оливией.

Черт, что она здесь забыла?

— Оливия? — удивляюсь я и загораживаю ей выход из палаты.

Она улыбается своей дьявольской улыбкой и сразу же начинает крутить длинный черный локон на своем пальце.

— Ой, приветик!

Она пытается быть дружелюбной, но я то знаю, что это совсем не так.

— Что ты тут делаешь?

— А ты как думаешь? Навещала Аарона.

— Навестила? Теперь проваливай.