Не отрекайся от меня (СИ)

- Виктор? - омега попытался отшатнуться, но я не отпустил, прижав к себе теснее. Он так призывно пах, что у меня сносило крышу. Как же давно мы не были близки! Я чувствовал, как в чреслах полыхнуло жаром, дыханье прервалось, в кровь бросился огонь желания...

- Любимый, я хочу тебя! - рванул на нем рубашку, полетели вырванные с мясом пуговицы, но это меня не остановило, и я впился жадными губами в гладкую матовую кожу, так восхитительно пахнущую моим омегой. - Позволь мне, милый, как и прежде...

- На помощь! Кто-нибудь!.. - Кэйси отчаянно рванулся из моих рук, но я зажал ему рот ладонью и подмял под себя, уже плохо соображая, что делаю.

Рвал с него брюки и белье, добираясь до тела, хрипел и стонал от охватившей меня неудержимой похоти. Кэй извивался и дрожал, пытался отпихнуть меня руками, но это заводило еще больше. Я трогал его везде, загораясь вожделением при виде его нежной плоти, прикусывал тонкую кожу, не замечая, что делаю ему больно, я вел себя как негодяй, но не умел остановиться.

- Я сделаю все для тебя, я за тебя умру! - зарываясь лицом ему в живот, исступленно бормотал я. - Ты мой, ты только мой, я не отдам тебя другому... Ты только не кричи, любимый, я не хочу делать тебе больно...

Кэй вдруг обмяк и перестал сопротивляться, обреченно затих, и именно эта его покорность меня отрезвила. Взглянув в его лицо, я увидел несчастные незрячие глаза, из которых ручьями лились слезы и, виновато потупившись, разжал руки. Не глядя, поправил на нем одежду и сел рядом, потом дотянулся до висевшего на спинке стула полотенца и вытер ему мокрые щеки.

- Прости меня, - шепотом пробормотал я, не смея смотреть ему в лицо, совсем забыв, что он не может видеть меня, - я не хотел тебя пугать. Но мне невыносима мысль, что мы с тобой расстались. Что у тебя теперь другой...

Он всхлипывал и ничего не говорил. Сжался в комок и выглядел таким красивым и безумно одиноким, что сердце захлестнуло болью. Махровый идиот, ну что же я наделал? Если и была слабенькая надежда помириться с Кэйси, теперь, после моей безумной выходки, она исчезла навсегда.

- Я знаю, Кэй, что ты не веришь мне, считаешь негодяем. Но маленькому Ибару тоже не нравится твой новый парень, а дети остро чувствуют плохих людей. Прислушайся к нему, не доверяй этому Нао... - я знал, что он не слушает меня, не понимает, не желает верить ни единому моему слову.

Безнадежно потупившись, я встал с пола, медленно, словно по пояс в воде, преодолел несколько шагов до двери и вышел, навсегда оставив в этой комнате свое истерзанное одиночеством сердце.

***

В маленьком уличном кафе сидел омега и пил водку, опрокидывая в себя одну стопку за другой, при этом почти не закусывая. Он показался мне знакомым, и присмотревшись, я узнал в нем старшего брата Кэйси.

- Что-то у вас случилось? - зачем я подошел к нему, и сам не смог бы объяснить. - Не часто встретишь одиноко пьющего в такой забегаловке омегу вашего класса.

- И какой же у меня класс? - невесело усмехнулся он. - Обычный служащий, а по ночам хост, развлекающий скучающих богатых бездельников. Что ты делаешь в этом районе? Все еще надеешься помириться с Кэйси? И думать забудь! Он, наконец, нашел себе нормального альфу, а скоро будет снова видеть, и тогда...

- Не доверяйте этому "нормальному", он очень даже ненормальный! Я проследил за ним, я видел, у него есть другой омега, они с ним постоянно ходят по мотелям. Он что-то замышляет, может причинить Кэйси вред!

- В тебе досада говорит, урод? - пьяно ухмыльнулся омега. - Что может этот парень замышлять против Кэя? Он не богат, у него ничего нет. Но даже если ты и прав, и этот тип обманщик, желающий только попользоваться моим братом, боюсь, я не смогу ничем помочь. Мы поругались, и он вряд ли будет слушать меня. А ты? Чего такой смурной?

- Я сделал кое-что ужасное... Не знаю, что на меня нашло. Не смог смириться с тем, что потерял Кэйси навсегда...

- Ты что-то сделал моему брату? - вскинулся омега. Как же его имя? Вроде Эрбиль? - Что ты с ним сделал, негодяй? Ты изнасиловал его?

- Нет, но хотел, - потупился я. - Я так его люблю, а он меня упорно гонит от себя. Не справился с собой.

- Мерзавец! - Эрбиль сбил меня со стула и продолжил лупить по лицу кулаками, нанося неожиданно сильные для омеги удары. - Как ты посмел? Как ты посмел? Мой бедный брат, сегодня у него такой ужасный день, а ты, тварь, ты посмел...

Его миловидное лицо перекосилось от гнева, он бил меня с ожесточением, и я не сопротивлялся, получая от побоев какое-то странное извращенное врачевание душевных ран. Наверно, я поэтому и признался ему в своем грехе, чтоб он наказал меня вот так, как он делал это сейчас, разбивая в кровь мои губы и называя самыми ужасными словами, которые мог припомнить.

- Зачем ты это сделал, негодяй? - устав от мордобоя, спросил Эрбиль.